– В моей стране едят мясо, которое достанут, – раздражаясь, ответил я.
– А в религиозном смысле? – Израэлит пустил по своему медальному лицу первые тени гнева.
– Кошерное! – догадливо вскрикнул я.
– Кошер, кошер, – закивал солдат, радуясь, что я, кажется, выдержал первый экзамен.
И мой следователь чуточку расслабился.
– Ну, а какие вы знаете еврейские праздники? – начал второй тур израэлит. Видимо, он не только тянул время, связанное с проверкой моего документа, но и проводил свою работу.
– Праздники? – наморщил я лоб. – Ну… Пасху.
– Пейсах, – поправил «гэбист». – Еще какие?
Я хорошо помнил, по ассоциации, название веселого праздника. По звучанию напоминающего прибор синхрофазотрон, недаром же я по образованию технарь.
– Симхастоер! – с готовностью выпалил я.
– А Йом-Кипур? – поощрительно подхватил мой следователь.
– Да-да… Конечно. Йом-Кипур. Это печальный праздник, день покаяния в грехах. – Моя память вдруг выдала информацию, вложенную еще бабушкой. – В этот день евреи не работают, как и в субботу.
– Кстати, вы справляете субботу? – прищурился израэлит.
– Шабат! – на иврите пояснил солдат.
– А как же! – с воодушевлением ответил я. – Каждую субботу не работаю.
– А говорите, что вы не иудей? – подозрительно промолвил израэлит.
– Н у… у нас вся страна таких иудеев. Даже двойных иудеев.
– То есть? – не понял израэлит.
– Мы не только в субботу, мы и в воскресенье не работаем. Мы вообще довольно часто ни черта не делаем, – ликовал я. – Мы в моей стране сплошь крутые иудеи.
Не знаю, чем закончился бы этот странный допрос, но раздался мелодичный звук зуммера и в пенал, что под щелью в стене, выпал мой паспорт и полоска бумаги с каким-то шифром. Израэлит пробежал глазами листок и, скомкав, сунул в карман. Видимо, все было в порядке, никаких подозрений. Приняв от меня необходимые данные сестры и ее домочадцев, израэлит ушел.
Через две недели сестра получила вызов. Кто помог? Тот израэлит или просто совпадение? Во всяком случае, серьезная контора.
Можно спросить: а при чем тут марокканские евреи?!
В 1965 году, в Марокко, в переводе с русского были опубликованы «Протоколы сионских мудрецов». В том самом 1965 году, когда Второй Ватиканский собор принял «Буллу о евреях и других нехристианских народах». Этот поистине исторический документ кардинальным образом пересмотрел двухтысячелетнюю легенду о том, что евреи распяли Христа. Хотя известно – Христа распяли римские воины по приказу римского наместника. Евреи же, а точнее члены синодриона, религиозного суда, принимали участие в судьбе своего соплеменника. Ибо то, что проповедовал Христос, являлось для кабаллистов величайшим кощунством – человек не может быть сыном Бога. Это главное, что не могло примирить старую религию с новой.
Так что папская Булла внесла ясность, а главное – логичность в бесконечный спор. Но папская Булла для короля Марокко не указ. Опубликовав «Протоколы», он спешил сорвать с марокканских евреев солидный куш, да и перед братьями-мусульманами не хотел посрамиться, пусть не думают, что мавр простоват. Вон в соседнем Алжире подсуетились еще в 1963 году, интернировав во Францию более ста тысяч своих иудеев. А он, король мавров, хоть и запоздал, но свое наверстает. После публикации «Протоколов» надо ждать народного гнева. Кто же потерпит, чтобы эти иудеи приносили в жертву своим дьявольским праздникам кровь мусульманских младенцев? И мало им желания завоевать Россию, они еще Марокко хотят заграбастать? Пусть убираются в свой Израиль, а добро оставят, и деньги, и ослов! Пусть убираются в чем есть. Несколько кровавых погромов подряд дали понять подданным короля, что тот не шутит. План удался. Марокканские евреи поднялись всем своим «соленным» миром…
Часть из них осела в Хайфе, привнеся на Землю обетованную уклад, нажитый многолетним общением с маврами.
Поэтому и улицы потемнели, приняв запущенный вид, и мухи у мусорного ящика потяжелели, и дома облупились.
К одному из таких домов мы и направились – я и Ленька. Надо было обойти зеленое, похожее на сарай, строение, а там перейти улицу. Тяжеловато тащить чемоданы, но Ленька уверял, что от остановки автобуса до дома расстояние небольшое. К тому же нас дома не ждали – сестра с мужем до трех часов в ульпане, сам Ленька закончил ульпан на прошлой неделе. Я собрался было расспросить про этот загадочный ульпан, но Ленька меня опередил.
– Наша «участковая» синагога. – Он указал на зеленое строение с решетками на окнах. – Сейчас тихо, вторник. Посмотришь, что здесь творится в субботу. Или в четверг… Сейчас только Ханина пересчитывает свечи, не упер ли кто вчера, в понедельник здесь тоже весело.
О Ханине я уже знал из писем: старуха-марокканка сдала им квартиру, вернее, две комнаты, в третьей жила сама. Глуховатая, набожная, известная во всей округе не только как «чокнутая», но и как мать миллионера. Настоящего миллионера, из Тель-Авива. Его роскошный перламутрового цвета «мерседес» нет-нет да и появляется на улице имени царя Соломона – сын навещает мать. С двумя телохранителями по пятам.
– А почему с телохранителями? – спросил я Леньку. – Мало в Израиле миллионеров, что ли?
– Не таких. Он хозяин игорных домов и притонов, – охотно пояснил Ленька – Видел бы ты его. Сверкает, как люстра. Марокканец, понимаешь. Говорят, у него бриллиантовые коронки на зубах. Правда, не
