Предвечерний свет падал в овальные окна бара. Прозрачной кисеей укутывал он стойку, столы, бутылки с коньяком, ликерами, восковые декоративные фрукты, глянцевые коробки с конфетами, стены жженого дерева, медные пластины чеканки…
Эти часы перед вечерним наплывом посетителей Лера обычно использовала для черновой работы: сверяла счета, накладные, наличие дефицитных товаров. Надо было сделать дополнительную заявку на кофе (кладовщик мог уйти), выписать баллонов пять томатного сока. В течение рабочего дня Лера несколько раз проводила саморевизию. Кассовый ключ хранился у старшего кассира. Но чтобы не попасть впросак, Лера заказала второй ключ – для себя. Теперь она собиралась сопоставить наличные деньги в кассе с показанием счетчика, выбрать излишки. Давно бы надо сменить ленту: цифры пробивались тусклые, неразборчивые. К тому же под стеклом они еле видны – шестерку от восьмерки не отличишь.
Лера зажгла спичку, поднесла к окошку кассы. Стало еще хуже – огонек колебался, и цифры дрожали. Надо включить освещение зала, пора.
Лера отодвинулась от кассы и увидела Наталью.
– Ты ли?! – обрадовалась Лера. – И не разглядишь впотьмах.
– Я. – Наталья взобралась на высокий стул.
– Откуда, дитя прекрасное?
– Есть хочу.
– Зайди в подсобку. Что ты, действительно, как чужая?
Лера достала картонный трафарет с надписью «Перерыв». Наталья сползла с сиденья и, перекинув через плечо свою сумку, направилась в подсобное помещение.
Все ей тут было знакомо. И деревянный щербатый стол. И железные табуреты. И одностворчатый больничный шкафчик. И чан, поделенный на секции для мытья посуды. И пол, покрытый линолеумом, с решеткой подле чана.
– Я тоже хочу есть. Все собиралась, хорошо – ты подошла… Дай хоть поглядеть на тебя. Дезертирка. Возвращаюсь домой – ее и след простыл. Всю ночь проплакала… Уж и забывать стала, на тебе – явилась! – с удовольствием проговорила Лера, вынимая из шкафчика походную снедь: котлеты, отварные яйца, соленые огурчики. Она терпеть не могла изделия местной кухни…
– Где ты живешь?
– Комнату сняла.
– Ну-ну… И чего тебе не хватало?
Наталья безучастно следила за движениями Леры, отмечая про себя, что Лера за эти дни осунулась, похудела. Щеки запали, скулы заострились. Но все равно она оставалась красивой…
– Ты особенно не рассиживайся – перерыв пятнадцать минут. Начнут стучать кулаком по стойке – стены обвалятся. – Лера протерла чашки полотенцем. – Как дела?
– Так себе, – ответила Наталья лениво. – Билеты взяла. Улетаю.
– Вот как. Ну… А твоя миссия по воссоединению семьи?
Лера соорудила бутерброд и протянула Наталье.
– Спасибо… Миссия закончилась. Все встало на место.
– Ты встретилась с ним?
– Да.
– И что?
– Ничего. Улетаю.
С грохотом распахнулась дверь в сторону рабочего двора, и на пороге показался край черной пивной бочки. Грузчикам было удобно перекатывать бочку в пивной зал через подсобку.
– Девочкам привет! – воскликнул парень в переднике и засаленном берете. – Свежее пиво говорит вам: «Здрасьте!»
Ловко перебирая по верхнему ободу красными ручищами, он погнал бочку к противоположной двери. Лера наполнила чашки кипятком и опустила в них пакетики с чаем. Вода на глазах как бы густела, насыщаясь коричневым цветом.
– Мне платье принесли. Английское. Глянешь? – предложила Лера. – Сто рублей просят, но, думаю, можно поговорить.
Наталья безучастно продолжала жевать бутерброд.
– Понравится платье – возьми. Недорого просят. Одолжу тебе денег, потом пришлешь. По частям, – не отступала Лера. – Нельзя платье упускать, жалеть будешь.
– Чеснока много в котлетах, – промолвила Наталья.
– Целоваться не с кем, – отозвалась Лера.
– Между прочим, он тоже, оказывается, таксист. Везет нам с вами на таксистов. А в первый раз почему-то встречал меня на другой машине.
– Многостаночник, – кивнула Лера. – Так что с платьем решила? Загляни ко мне домой, примерь. Вдруг понравится. Хорошо?
Наталья так же безучастно кивнула…
В дверях пивного бара возник грузчик в берете:
