– Точно. И зубы!
Слава всем богам, что окончание фразы Глори не приняла на свой счет. Однако она все равно продолжала дуться, поэтому я поспешил перевести разговор в другое русло.
– Слушай, почтенный гном! Может, я чего-то не понимаю, но даже о существовании Спящих Дубрав доподлинно не известно. Но ты целеустремленно прешься туда, да еще и в одиночку, да еще и срочно…
– …да еще и «зайцем», да еще и втихаря! – подхватил Бон.
– Вот именно. Так за каким тебя туда понесло?
Гном некоторое время переваривал мой вопрос; следить за его мимикой в процессе этого было одно удовольствие. Наконец, решившись, он заговорил:
– Спящие Дубравы существуют. Мне это известно доподлинно.
Мы изобразили вежливое недоумение пополам с изумлением. Довольно крякнув, Римбольд полез в свой мешок, так любезно возвращенный ему Глорианной. Из мешка явился небольшой тубус из промасленной кожи. Из тубуса – карта.
Разумеется, карта была на гномьем, поэтому из надписей я ровным счетом ничего не понял. Хотя в них-то как раз никто не нуждался. Карта была хоть и старой, но заметно превосходила имевшуюся в нашем распоряжении книжную гравюру.
– Это раз! – торжественно провозгласил гном.
– А что, есть еще и два?
В ответ на вопрос Бона нам в очередной раз стали рассказывать уже изрядно поднадоевшую историю. Впрочем, слушали все, не перебивая.
Когда Римбольд закончил и освежил горло глотком вина, допрос возобновился.
– Ладно, допустим, это паскудное местечко и впрямь существует, а услышанная тобой история порождена не белой горячкой. Тогда тем более логичен мой предыдущий вопрос: зачем и почему?
Гном опустил глаза:
– В наказание.
– Что?!
– Увы мне, увы! Я вызвал гнев повелителя Княжества, Друлла Стахана Долгобородого. И меня изгнали! Лишили милой Родины!
– Стоп-стоп! – прервала завывания бородатого девушка. – Если я ничего не путаю, то изгнание – самая суровая кара для преступников в Княжестве. И она налагается только за…
– …измену Княжеству или разглашение государственной тайны, – тяжко вздохнул тот. – Мой случай второй.
Ну ничего себе!
– Ты что же, царедворец такого высокого уровня?
– Куда там! Придворный парикмахер!
Мы не выдержали и расхохотались.
– Не вижу ничего смешного! – возмутился Римбольд. – Чтоб вы знали, при дворе каждый первый – ужасный модник. И вообще, всякий уважающий себя гном подстригает волосы и регулярно облагораживает бороду.
Он так прямо и сказал: «облагораживает».
– И кто-то из твоих клиентов проболтался во время работы?
– Не «кто-то», а сам князь Друлл. И не проболтался, а…
Гном замолчал.
– Давай уж, заканчивай.
– Еще чего! Это действительно страшная государственная тайна. И она совсем не для людских ушей. Если узнают, что я ее разболтал, то…
– То что? Ты ведь ее уже разболтал. А за одну и ту же провинность дважды не наказывают, это основы любой юридической системы. Если хочешь, мы дадим клятву хранить молчание.
– Нет, нет и нет! – уперся Римбольд. – Не просите и не уговаривайте. Одно дело – гномы, а другое – люди. Да и тайна эта, в общем-то, совсем не так интересна…
– Сэд, – скучающим голосом произнесла Глори, – глянь-ка в окошко. У мачты, часом, не старпом стоит?
Римбольд мигом скис.
– Ну зачем вы сразу так? – плаксиво протянул он. – Говорю же, я не мо…
– Кажись, и впрямь он, – ответил девушке я, с трудом сдерживая улыбку. – А с ним рядом капитан К’ров. За борт смотрят.
– Не иначе, акулы расшалились, – подхватил Бон. – Бедненькие, маленькие, голодненькие акулочки. Им так хочется свеженького мясца!
В отчаянье, гном обеими руками вцепился в бороду.
