Визит в небесную канцелярию

же касается ответной радиограммы, то ваше превосходительство и сами способны разгадать ее.

Петр. Я?

Гавриил. Так точно. (Читает второй листок.) «Щука Окуню и Форели: блесна блестит»…

Петр. В свою земную бытность я был рыбаком, а не удильщиком. Однако попробую. Вы же продолжайте сбор информации.

Гавриил. Слушаюсь, ваше превосходительство. (Собирается уйти, но медлит.) Да, кстати, еще о генерале Михаиле…

Петр. Об этом не желаю слушать! Все! Вы свободны! (Дождавшись, когда Гавриил уйдет, нажимает клавишу переговорного устройства.) Михаила — ко мне! (Оторопев оттого, что в динамике нет звука.) Тоже не работает. Проклятая техника. Дежурный ангел!

Ангел (входя). Чего изволите, ваше превосходительство?

Петр. Распорядитесь починить эту штуковину.

Ангел. Увы! Все телефонисты на сборах. Поют.

Петр. Поют?

Ангел (открывает дверь в небо). Слышите?

В открытую дверь доносится пение.

Петр. Догадал же их Черт!

Ангел. Не Черт, а святой Михаил. Может, я попробую?

Петр. Что, тоже петь?

Ангел (указав на переговорное устройство и компьютер). Починить это. Я ведь в прошлой жизни был механиком.

Петр. Вы — ангел! Но сперва доставьте генерала. Он на седьмом небе. С этой девушкой.

Ангел. Лечу, ваше превосходительство. (Уходит.)

Петр (самому себе, обессиленно). Блесна блестит, Орел поднялся в небо… Пойди разбери, что это значит!

Смерть (выходя из лифта с тяжелой стопкой листов; возбужденно). Пощадите, ваше превосходительство, это уже переходит всякие границы! (Сгружает стопку на письменный стол, роняя несколько листов на пол.) Глядите, сколько на меня заданий навалили!

Петр. Это что, все ваши заказы?

Смерть. Если бы все! У меня таких еще целая куча! И каждый лист исписан бисерным почерком с обеих сторон! И все фамилии, фамилии…

Петр. Боже праведный!

Смерть. Тут наберутся миллионы! Миллиарды!

Петр. Может, это перспективный план?

Смерть. Отнюдь. Всех велено прибрать к одному сроку.

Петр (робко). И когда?

Смерть. В любой момент — как водится при генеральных заказах. Помните всемирный потоп? Эпидемию чумы? Первую и вторую мировые войны?

Петр. Да, это был кошмар.

Смерть (укоризненно). Уже в последней войне вы заподозрили какую-то накладку. Собирались даже назначить специальную комиссию по расследованию.

Петр. Я и назначил. Она до сих пор работает.

Смерть (с сарказмом). Можете ей сразу поручить следующее дело. Ибо…

Петр. Что?

Смерть. …по-видимому, мы имеем дело с крупной аферой. Эти списки на миллионы убитых — подделка!

Петр. Как?! На гербовой бумаге?

Смерть. Ей я не доверяю еще со времен инквизиции. Уже тогда протестовала против массовых казней.

Петр. И были правы.

Смерть. Моей правотой мертвых не воскресишь.

Петр (страдальчески). Одно утешение: страдальцы раньше времени попали в рай. Теперь они блаженны…

Смерть. Блаженны? О нет. По-прежнему помнят тот страшный миг перед смертью и бродят, как призраки, с отсутствующим взглядом.

Петр. Конечно, это потрясение. Но рано или поздно пройдет.

Смерть. А у меня? Поглядели б вы сами, как умирает человек! Ему ничуть не легче, что его ждет вечный покой. Ему полагается верить, но он не верит.

Петр. Я тоже… (быстро указывает на списки) …не верю этим бумажкам. Наверное, тут действительно какая-то ошибка!

Смерть. Так пусть он ее исправит! (Указывает на дверь к Богу.) Немедленно!

Петр. Но ведь команды-то еще не поступало.

Смерть. Когда поступит, будет поздно: я тотчас примусь за работу. Или что, это уже вопрос решенный?

Петр. Откуда я знаю.

Смерть. Но он-то должен знать!

Петр (в отчаянии). Не имею права разглашать, но так и быть, скажу. Только обещайте в любом случае исполнить свой долг, как любой из нас…

Осекается, увидев входящего Михаила с Михаэлой. Они идут держась за руки, счастливые. На Михаиле джинсы и майка с надписью' Make love not war' (занимайся любовью, а не войной), на Михаэле — бусы из мерцающих звезд. Поначалу они не замечают ни Петра, ни Смерть, останавливаются в открытой двери и целуются под усиливающееся снаружи пение. Позади них растерянно топчется Ангел.

Смерть (указывая на Михаила). Такой долг любой с удовольствием исполнит, а мой — одно наказание! Так что вы хотели сказать?

Петр. Не сейчас, потом.

Михаил и Михаэла продолжают целоваться.

Видите, что творится! Уму непостижимо!

Ангел (закрыв дверь). Прямо как на седьмом небе!

Михаэла (радостно). Вот что значит быть настоящей католичкой!

Михаил. Зря мы с тобой в эдем не слетали.

Смерть. Этим военным сам черт не брат.

Михаэла (по-прежнему не замечая никого, кроме Михаила). О мой Михаил! Майк! Миша!

Михаил. Михаэла! (Снова целует ее.) Микимаус!