Визит в небесную канцелярию

мелкая сошка.

Смерть (выходя из лифта). А вот и я.

Михаэла (в ужасе). Смерть!

Михаил. Я же говорил: мелкая сошка.

Петр. Присаживайтесь, кума.

Смерть. Давайте только побыстрее, а то я жутко тороплюсь: дел невпроворот.

Петр. Не думаю, чтобы кого-нибудь могло огорчить ваше опоздание. Прошу вас, полковник.

Гавриил (Смерти строго). Я полагаю, сей случай вам знаком?

Смерть. Что значит «сей случай»?

Гавриил. Ну как же — это ведь по вашей части! (Возвышенным голосом.) По данным компьютера, сие существо должно было разбиться в автокатастрофе. Насмерть.

Михаэла. Нет!

Гавриил. Да! Когда на бешеной скорости вы пошли на поворот и вдруг перед вами посреди дороги возникла полевая кухня. Ее потерял обозный грузовик.

Михаэла. Ах да — верно. Но я объехала ее.

Гавриил. Это и странно! (Укоризненно Смерти.) Так-то вы относитесь к своим служебным обязанностям! Вместо того чтобы неукоснительно выполнить их, вы позвали ангела-хранителя!

Смерть. Он случайно пролетал мимо.

Петр. Но вы ведь попросили его помочь.

Смерть. Ничего я не просила! Я только сказала «привет!», а он почему-то спикировал вниз и капельку отодвинул полевую кухню в сторону.

Гавриил. А задание у него такое было?

Смерть. Вы же знаете, каковы эти ангелы-хранители.

Михаил (шепчет Михаэле). Я его поощрю.

Гавриил. Он у меня на гауптвахту пойдет! Ангелами-хранителями командую я!

Петр (кашлянув, Смерти). Вы знали, что эта девушка значится в ваших списках?

Смерть. Некогда было проверить. Едва я собралась заглянуть в список, как за кухней вернулся потерявший ее грузовик, а ему навстречу в лоб вездеход с солдатами. Вот и пришлось срочно обслужить семнадцать пехотинцев, одного капрала и военного священника.

Михаил (рассмеявшись). «Обслужить» — это хорошо!

Смерть. Ваш юмор, генерал, мне никогда не нравился.

Гавриил. Сейчас речь идет не о юморе господина генерала, а о вашем проступке.

Петр. Не надо ссориться, господа. (Смерти, мягко.) Но потом-то вы могли заглянуть в список.

Смерть. Не могла! Через минуту в эти два грузовика еще три бронетранспортера с целым взводом врезались — все и сгорели.

Михаэла (с содроганием). Ах, вот что значило пламя сзади!

Смерть. Большинство сразу черт побрал. А как все успокоилось, так я и заглянула в список.

Петр. И что там было написано?

Смерть. По идее девушка должна умереть своей смертью через пятьдесят три года.

Гавриил. В вашем деле следует учитывать фактор случайности!

Смерть. А я и учла — когда встрял ангел-хранитель.

Гавриил. Ладно, допустим, но потом, на границе… Где, по собственному признанию девушки, в нее стреляли несколько солдат, и, по расчетам компьютера, как минимум тринадцать пуль должны были сразить ее наповал…

Михаэла. О господи!

Михаил. Успокойся, Мики — они же не попали.

Гавриил. Вот и спрашивается: почему? Уж одна-то могла попасть!

Смерть. Потому что солдаты стреляли по ошибке.

Петр. То есть?

Смерть. Приняли ее за ангела смерти.

Михаэла. Ангела смерти? Это меня-то?

Ангел (осторожно напоминая).…с дикого страха…

Михаил. Ясно, что в таких случаях стреляют во все) что движется.

Гавриил. Как правило, до тех пор, пока цель не перестает двигаться. А ее эти выстрелы не то что уловить — в решето превратить должны были!

Смерть. Я не могла этого потерпеть. Хотя бы уже потому, что ее приняли за ангела смерти. А ангелы смерти, да будет вам известно, — специалисты экстракласса и действуют исключительно как невидимки. Не хватало мне еще неприятностей в небесном профсоюзе!

Петр. Вы правы: в такой ситуации надо было оставить девушку в живых.

Гавриил. А позже, в горах? Когда она свернула с шоссе и, помчавшись по крутой тропинке к вершине, полетела в пропасть?

Михаэла. Какую пропасть? Там-то и была радуга!

Гавриил. Да, но только по другую сторону ущелья! А с этой был обрыв три тысячи метров глубиной! (Смерти.) Тут уж вы были просто обязаны действовать.

Смерть. А я и действовала. Загодя встала у края пропасти.

Михаэла. Так это были вы? Могу подтвердить. Действительно там кто-то стоял и делал мне знаки.

Гавриил. Не вам, а опять этому ангелу-хранителю! Да это же форменный сговор! Все повторилось точь-в-точь как в первый раз: снова она ему помахала, сказала «привет!» — так или не так?

Смерть. И все-то вы знаете!

Петр. Не язвите, кума. (Михаэле.) А что было с вами?

Михаэла. Ничего. Просто промчалась мимо. Я вообще только на радугу и смотрела.

Смерть. Пылающими глазами! Полными восторга!

Михаил. Прелестно!

Смерть. Скорее трогательно.

Гавриил. Уж не настолько вы сентиментальны, чтобы растрогаться из-за каких-то пылающих глаз!

Смерть. Да, но на Земле подобное видишь так редко! И так-то мало людей, способных на искреннюю радость, а уже тех, кто был бы весел при моем приближении, почитай, и вовсе нет. Назовите мне уголок, где бы это было не так, — в наши дни?

Гавриил. Это государственная тайна!

Смерть. Да бросьте вы! Знает каждый ребенок — только не здесь. Да простит меня ваше превосходительство, но я попросту не смогла прибрать ее. Мне стало ее жаль.

Гавриил. Ах, ах, ах! «Стало ее жаль»! Кому — Смерти!

Михаэла (Смерти). Благодарю вас.

Михаил. Я тоже, кума. Вашу ручку.