Лидия. Доброе утро. Я заехала только передать, что Матти вернется попозже.
Ангелика. Он что, все-таки сам доит?
Лидия
Пастор
Лидия. Не трудитесь понапрасну, пастор. Вся линия молчит.
Пастор. Вся партийная линия? Невероятно!
Лидия
Ангелика. Нет-нет, я сама. Я умею!
Лидия. Ну, тогда я помчалась.
Пастор. Погоди, Лидия! Я с тобой. Мне нужно с Маттесом потолковать.
Ангелика. В каком смысле?
Пастор. В смысле этого — этого Ромео!
Авантюро
Ангелика
Авантюро. Конечно! С величайшим бы удовольствием! Но меня зовет мой долг, мой сан, моя важная миссия…
Лидия
Пастор. За что, черт возьми!
Лидия. За меня! Ухватите меня покрепче за талию!
Авантюро
Ангелика. Позавтракайте сначала!
Авантюро. С вами? С удовольствием!
Мне, пожалуйста, яиц не надо. Только немного хлеба, масла и мармелада, если можно.
Ангелика. Конечно, можно.
Авантюро. После вас, милая барышня. Кстати, я уже говорил вам, что вы снова выглядите восхитительно?
Ангелика
Авантюро. Спасибо, вам также.
Ангелика
Авантюро. Смотря по обстоятельствам. Сначала пытаюсь установить, что лежит в основе данного случая. Или что стало причиной ему — может быть, заблуждение, а может, коварный обман. В первом случае я разъясняю заблудшему величие истинного чуда, милосердно призываю его к скромности, дарю ему портрет святого, который творил чудеса в подобной же области.
Ангелика
Авантюро. Зато доходчиво. Чернь любит пестроту. Конечно, подобного обращения заслуживает лишь тот, кто чистосердечно кается в своем грехе, ведь он впредь должен рассматривать себя именно как грешника. Кроме того, он должен поклясться всегда смиренно преклоняться перед догмами нашей святой матери-церкви.
Ангелика
Авантюро. Во втором случае я обязан действовать с примерной жестокостью. Уличив обманщика, разоблачаю его перед всей общественностью и при всех срываю с него маску! Кроме того, возбуждаю против него дело об отлучении от церкви.
Ангелика. А если он вообще не вашей веры?
Авантюро. Тогда он тем более вредит ей, нашей вере, и потому я просто обязан мобилизовать против него все общественные инстанции, дабы восстановить справедливость. Вряд ли сыщется хоть один прокурор, который в данном случае не найдет юридических доказательств вины. За это можно получить два-три года, очень редко — условно. И практически никогда не выносится оправдательный приговор.
Ангелика. Ужасно!
Авантюро. Это всего лишь справедливо.
Ангелика. А если он делает это не нарочно?
Авантюро. То есть как?
Ангелика. Ну, может… может, человек делает это так, шутки ради?
Авантюро. Я подхожу к этому со служебной меркой. Мне не до шуток.
Ангелика. Или, бывает, это делают лишь потому, что люди этого ждут.
Авантюро. Разве люди ждут друг от друга чудес?
Ангелика
Авантюро. Да. В спорте. В труде. И тому подобное. Видите, я основательно вас изучил. Но что касается настоящих чудес…
Ангелика. Стоп!
Авантюро. Вы смеетесь надо мной, милая барышня? Ведь вы, по-моему, простите, член партии?
Ангелика. Я — философ, обществовед!
Авантюро. Тогда мы опустим ваше восклицание. Для обществоведов настоящих чудес не существует.
Ангелика
Авантюро. Нет!
Ангелика. Ну и что?
Авантюро. Я точно так же подвержен надежде, как и любой простой смертный… И