— Не пускают тебя к полякам, а?
Я молчу.
— Такого прилежного парнишку и не пускают, срам да и только! Ты-то старался, уроки учил так, что голова чуть не лопнула. Пойдем со мной, жеребеночка тебе подарю. Сейчас прямо пойдем и купим жеребеночка, беленького такого…
Дедушка гладит меня по голове как умеет: запустил пальцы мне в волосы, точно хочет выдернуть сорную траву.
— Может быть, нам и пегий жеребеночек достанется, такой черный с белым…
Я молчу.
Дедушка смущенно поправляет брусницу у себя на боку. Брусок колотится в ней, вода булькает.
— Стараешься, стараешься, а в балансе что? Шиш! Так ты, стало быть, подумай. Приходи, завтра мы и поедем с тобой. В Торгау поедем, по железной дороге. Там у них жеребятами торгуют.
Поди тут разберись! Ты-то бегаешь, боишься, как бы опять затрещину не получить, а тебе вон сулят жеребеночка, на поезде предлагают покататься, говорят: пора, мол, к своим старикам перебираться. Каша у меня в голове от всего этого. Заберусь-ка я лучше в постель и скажусь больным. Пошатываясь, я бреду домой.
Кто это уже купается в пруду? Брызги так и летят. Крякая, из воды удирают утки. Собака, что ли, в пруд забралась и перепугала уток? Я подбегаю ближе.
В пруду — маленький Шурихт. Но он не разделся, как летом, когда мы купаемся. Он шагает по пояс в воде, одетый, как всегда.
— Ты что, спятил, маленький Шурихт?
Маленький Шурихт испуганно оглядывается — лицо у него заплаканное — и бредет дальше, к середине пруда. Вот ему уже по грудки. Громко заревев, он бросается в грязную воду.
— Может, ты обварился, маленький Шурихт?
Бултыхаясь в воде, малыш невольно опять становится на ноги. Водоросли и зеленая ряска залепили ему все лицо. Он плюется и ревет:
— Не хочу я больше жить, не хочу-у-у!
— Да тут нельзя утопиться — больно мелко, маленький Шурихт.
Малыш только теперь замечает меня.
— Тинко! Тинко-о-о! — плачет он.
— Ну иди ко мне, маленький Шурихт!
Робкими шажками маленький Шурихт выбирается из воды:
— Вот я умру, тогда ты сможешь поехать в Польшу.
— Зачем тебе умирать, маленький Шурихт! Они же там, в Польше, поднимут тебе чувство собственного достоинства.
— Ничего они не поднимут! У меня пионерской формы нету-у-у!
А ведь и правда! Родители Шурихта не могут так, за здорово живешь, взять да купить пионерскую форму. Того, что они зарабатывают на стекольной фабрике, хватает в обрез. Позавчера еще маленький Шурихт и не подозревал о том, что он поедет в Польшу. Ему же только вчера об этом сказали. А о форме никто и не подумал, даже учитель Керн.
Вот ведь как по-дурацки все устроено: у меня есть форма, но мне нельзя в Польшу. Маленькому Шурихту можно ехать в Польшу, но у него нет формы. Лучше уж я полежу, поболею, только чтоб маленький Шурихт жив остался и не бегал топиться.
— Пойдем к нам, маленький Шурихт. Я тебе свою форму дам, мне она не нужна.
— А мне твоя не велика будет?
— Тетя Клари ушьет ее, вот она и будет тебе в самый раз.
Маленький Шурихт, как есть, весь мокрый, залепленный ряской, бросается мне на шею:
— Я тебе гостинец привезу… Самый большой гостинец! Ладан и мирру — вот что я тебе привезу!
Вечером у нас в комнате два пионера ходят в полной парадной форме. Стефани примеряет свою новую юбку с помочами, а маленький Шурихт, точно генерал какой, шагает по половицам. Мне тоже есть чем похвастать. К нам заходил Пуговка. Он поручил мне смотреть за всеми остающимися пионерами. Я у пионеров буду замещать сразу и Пуговку и учителя Керна. Уроки, правда, у нас будет проводить учитель Грюн, но за пионеров отвечаю я. В комнате у нас даже книжки на полочке у Стефани прыгают от радости.
Тетя Клари поправляет на Стефани юбочку. То тут, то там она чего-то закалывает. Маленькому Шурихту приказано снять штаны, и он в одних трусиках прыгает вокруг стола. Стефани, размечтавшись, кружится по комнате. Вдруг она подхватывает меня и вертит, как волчок. Вот как танцуют краковяк!
Вытирая лоб платком, в комнату входит наш папа. Он на минутку к Вурмам заходил. Зепп-Чех тоже поедет в Польшу. Его сперва не пускали. Мать его не хотела, чтоб он ехал. А разве сам Вурм не в партии? Он кандидат партии. Но это он только на собраниях, дома он даже не кандидат.
— Вот ведь женщины какие упрямые! — говорит наш папа и вешает шапку на крючок.
— Все разве? — лукаво улыбаясь, спрашивает тетя Клари.
— Ну, почти все… — Наш папа подхватывает тетю Клари на руки и подбрасывает ее. — Вот как мы их, вот как!
Хорошо, что наш папа так здорово умеет все объяснять, а то пришлось бы Зеппу дома сидеть.
Уроки отменили, но ребята все равно пришли в школу. Даже Фриц Кимпель пришел. На школьном дворе писк, визг. Все мы обнимаемся и громко поем. Маленький Шурихт уже третий раз прощается с теми, кто остается дома. Во двор въезжает большая повозка, запряженная одним волом. Сам каретник Фелко повезет пионеров на вокзал. Борта повозки увиты березовыми ветками.
— Головорезам-то в самый раз на волах ездить.
— Ты что сказал, Кимпель?
— Хорошо, говорю, пионерам на волах кататься.
Фриц схватил маленького Шурихта за пояс и дразнит. Маленький Шурихт никак не может вырваться, а ему пора уже залезать на повозку. Подходит большой Шурихт и отпихивает Фрица:
— Отвяжись! Я тоже пионер, нечего тебе тут!
— А тебя не взяли! Не взяли потому, что ты не лучший, ты дрянь — мээээ! — И Фриц показывает большому Шурихту язык.
— Ты бы язык свой лучше в карман спрятал, глупый Кимпель! — Большому Шурихту сейчас некогда затевать драку.
Пионеры уже все устроились на повозке и шумно переговариваются. Учитель Керн садится на козлы рядом с Фелко.
— Ну, ну, пошел, пошел, лентяй!
Повозка трогается.
— До свиданья, доброго пути!
— До свиданья, до свиданья!
— Значки польские не забудьте привезти!
— Обязательно привезем! Целый мешок! — отвечает маленький Шурихт.
Девчата машут платками. Косички Стефани переплелись с березовыми веточками. Она машет и кивает:
— Тинко, ты что такой грустный?
— Да я совсем не грустный, Стефани.
— И это называется справедливость? — говорит Белый Клаушке Фрицу Кимпелю. — Козявка Шурихт и тот едет. Чего он умеет, я завсегда могу.
— Ты у старого Керна в любимчиках не записан, — подзуживает его Фриц. — Кто перед ним дрожит и как что?, так сразу реветь, вроде баб этих длинноволосых, тот у него в любимчиках ходит. Давай насолим старому Керну!
— А что мы можем сделать? Или ты придумал?
— Давай заткнем у него помпу в саду. У меня вон сколько пакли! — Фриц вытаскивает из карманов куски пакли. — Это я для своего шалаша припас.
