истории, и все это с юмором и матом.
Когда Главный прочел интервью, он аж задохнулся от восторга.
— Ну ты даешь, какой он классный! Как ты его раскрутила? Расскажи!
Я смутилась, никого я не раскручивала, просто Краснопольский — настоящая звезда и профессионал. Он прост, честен и абсолютно без понтов. Действительно, легенда нашего кинематографа. И не нужны ему ни дифирамбы, ни реклама. А согласился, потому что я у него снималась в фильме «Сыщики» и он хорошо ко мне относится.
Интервью было лично завизировано режиссером, и статья улетела в печать. Я была довольна, потому что все сработали без сбоев.
«А классная работа, — подумала я. — Беседуешь с друзьями, как у себя на кухне. Мне интересно, им интересно, читатель доволен, и Главный руки потирает».
Следующее интервью пошло с гитаристом Пугачевой Сашей Левшиным.
Каждому нужно было задать именно те вопросы, которые бы зацепили его и заставили рассказать то, что никогда и никому он не рассказывал. Представить себе Сашу, который рассказывает о сексе, трудно. Во-первых, потому, что всегда рядом присутствует жена, во-вторых, потому, что он настолько философ, что от его рассказа никто в туалете с журналом не запрется. Александр поведал сотню актерских баек, рассказал, кто и сколько квасит на гастролях, и расхвалил почти всех, с кем когда-то работал. А потом выдал столько всего сенсационного про работу с Примадонной, что я рот раскрыла.
Статья получалась суперскандальной. Но перед подписанием он позвонил мне и по-философски долго рассказал о предстоящем туре с Аллой Борисовной. Итогом длительных переговоров стало мое второе пришествие в дом Левшиных, где статья была переписана от и до.
Главный выслушал все мои доводы про то, что интервью очень смешное, что двоих суперизвестных Саша разнес в щепки, и, значит, задача выполнена.
— Да разнес, — скучно отреагировал Главный, — но не Пугачеву…
Интервью кастрировали, и оно вышло на одной полосе. Гонорар тоже урезался ровно наполовину.
Первый раз я подумала, что, однако, эту работенку можно назвать козлиной.
Кандидатов для интервью я стала выбирать тщательнее. Тех, кто работает только на себя и никого не боится.
Известная пародистка Лена всегда нравилась мне остроумием. И хотя мы не дружили, я сочла, что интервью с ней будет интересно публике.
Главный не протестовал. Выбор звезды — это моя проблема. Мы сразу договорились: мой текст идет без поправок и на двух типографских листах. После случая с Левшиным я решила, если интервью недостаточно перченое, Главный его просто снимает с номера без претензий.
Лена удивилась, когда я сказала, что балуюсь интервью. И без проблем согласилась на откровенную беседу. По мере того как мы несколько раз передоговаривались о встрече, я все больше бесилась. У меня тоже берут интервью, но я не вынуждаю журналистов звонить мне вновь и вновь. Я уже решила отказаться от этой кандидатуры, когда она сама мне позвонила и тут же назначила встречу.
— У меня только час, — включила «звезду» Лена, садясь за столик в кафе.
— Мне нужно сорок пять минут. — Я включила диктофон.
…На протяжении трех часов пародистка рассказывала о своей жизни, о тех, кого любила, ненавидела, кто обижал и кого обижала. Рассказывала интересно, с юмором, очень откровенно. Я уже не как журналистка, а как врач-психотерапевт разбирала подробно поступки ее бойфрендов, раскладывала характеры по крупицам, и мы вместе анализировали ситуацию в ее жизни и, давясь от хохота, выносили приговор недостойным.
Это было потрясающее интервью. Когда я вернулась домой, то была эмоционально выжата как лимон. Но тут же позвонила Лена.
— Не спишь еще? — захотела продолжения она.
— Нет. Говори.
Материала было уже на книгу и хотелось спать. Но мне казалось, раз я назвалась «груздем», некрасиво бросить ее в расхристанных эмоциях.
Главный уже потирал руки, готовя обложку номера. Кстати, снять Лену на обложку тоже было моей идеей. Внешность пародистки была далека от топ-модельной, но я люблю делать приятное, тем более по себе знаю, как важны для статуса артиста фото на обложках журналов.
Интервью пришлось расшифровывать три дня. Настолько все было запутано, сбивчиво по событиям и фактам, очень кропотливая и щепетильная работа. Многие откровения я даже расшифровывать не стала, это было уже «too much».
Довольная сделанной работой, я позвонила Лене:
— Все готово, внесешь свои поправки, если все устраивает, подпишешь.
Ответила мне совершенно другая Лена, как подменили:
— Мне некогда читать. Пришли по почте моему директору.
Это было откровенным хамством. На кой ляд мне нужно было выслушивать ее п… страдательные истории, у меня своих достаточно. И я не психотерапевт разбирать чужие проблемы.
Я отправила статью Главному и на ее e-mail.
Она тут же мне перезвонила:
— Нет, я ничего этого не говорила, интервью не надо. Я была в шоке.
— Дорогая, я расшифровала все с твоих слов. И не собираюсь перечеркивать свою работу.
Ее настроение опять сменилось:
— Да. Нет. В принципе нормально, только нужно убрать два эпизода.
Я с облегчением выдохнула и согласилась.
— Да щас!!! — завопил фальцетом Главный. — Это же самое интересное в интервью! Как она там со своим мужем и с его любовницей… Да ты что! Я это ни за что не уберу!
Мои представления о порядочности тут с ним расходились.
— Но я обещала! — напомнила я.
— Ну и что? — скривился Главный. — Если у каждого идти на поводу, говно будет, а не журнал, и читать не станут! Таким добреньким в журналистике делать нечего. — Потом понял, что перегнул и стал ластиться: — Не переживай, все будет в лучшем виде. Я все беру на себя.
Тут я вспомнила о порядке визирования статей.
— Если нельзя, но очень хочется — значит можно, — уклончиво ответил Главный, и я поняла еще один закон работы в «Tripper-info»: то, что попадает на стол к Главному, уже не выцепить из его лап.
Когда вышел номер, я не стала ждать звонков, сама пошла в киоск и… чуть не упала в обморок. На обложке номера красовался заголовок «Сплю с мужем и его любовницей». Текст «воронкой» уходил глубоко в рот улыбающейся Лене. Ее фото в кокетливой шляпке словно подтверждало заголовок: «Свингеры, о-ля-ля, why not?»
— Вали все на меня, скажи ей: «Мудак Главный, козел, подставил!» — радостно советовал редактор. — Ты-то здесь при чем? Это я, мелкий пакостник, сволочь и негодяй взял и напечатал такой заголовок. А я хочу тебе сказать — популярность у нее только вырастет. К нам приходят неизвестные артисты, соглашаются на все, лишь бы на обложку попасть. Хоть лесби, хоть зоофилы — им плевать, как их назовут.
Следующее интервью Главный заказал сам.
— Побеседуй с актером Лешей, он такой форматный для нас. Думаю, отмочит корки как надо.
Я припомнила публикации о Леше и содрогнулась:
— Не, давай другого, с ним не хочу, он реально хулиган.
Но Главный умел убеждать. Мне стало интересно.
Актер Леша предстал передо мной паинькой. Я даже сперва усомнилась — о нем ли писали всякие жути? На самом деле выяснилось, что он хулиган, но по ситуации. Если камер нет — не босяк ни разу, а если публика собралась — нате, получите вам драку и плевки.
Интервью получилось хорошее, почти откровенное. Выглядело вполне скабрезно. В духе «Тripper-info».
Но у Леши шли суды за дочь, и он попросил преподнести его, как вполне приличного, адекватного молодого человека.
Интервью уже лежало у Главного на столе и должно было уйти в типографию, как вдруг… Черт дернул Лешу за язык, когда он приехал сниматься на обложку.
— Ты его недокрутила, он у нас в студии, пока его снимали два часа, про свингер-клубы рассказывал! Да еще и с интимными подробностями! — Главный чувствовал себя обманутым. — Пусть расскажет в интервью, без этого не пойдет. Мы опять встретились и опять передо мной предстал пай- мальчик. Любые вопросы о богатом сексуальном опыте микшировались и ответы были как у невинного семиклассника.
Главный был озадачен.
— Странно это все. Я думал, он «порвет» журнал своими откровениями… Приезжайте вместе, завизируете.
В кабинете у Главного Леша долго выбирал самую невинную фотку и согласился на ту, что с баяном, а не с сисястой телкой в обнимку. Главный был на удивление сговорчив.
— Эту так эту, как скажешь… Я заголовок уже придумал, но это сюрприз.
Как Леша не бился, Главный только мило хихикал и подмигивал:
— Не волнуйся, тебе понравится!
То, что Леше не понравилось, я поняла, когда он побил Главного. Несильно, правда.
Пришел в кабинет и закидал его же журналами. Главный не обиделся, потому что номер удался. На обложке под веселым Лешей с баяном красовалась надпись: «Я занимаюсь проституцией!»
Лучшей характеристики для папаши, который борется за воспитание дочери, трудно придумать.
Я еще раз перечитала свое интервью, пытаясь понять, откуда Главный выудил эту фразу.
Оказалось, речь шла о кино. В глубине души Лешу терзала мысль, что зря он снялся в фильме «Жмурки». Стеснялся он этого фильма. И в порыве самобичевания изрек: «Сниматься в таких лентах, все равно что заниматься проституцией!»
Леше еще сильно повезло, что Главный выбрал этот вариант. Мог бы копнуть глубже, озаглавить: «Я все равно занимаюсь проституцией!»
Часть вторая
Наоми
