ты можешь разносить круассаны по офисам и магазинам, торгуя заодно и своим фейсом. Может, узнают бывшую звезду сериалов, сжалятся и купят.
– Как-то унизительно это выглядит, – улыбнулась Лада, заматывая коробку изолентой. – Интуиция мне подсказывает, что продолжение твоего ликбеза будет более оптимистичным.
Максим Михайлович затушил третью сигарету и ласково ответил:
– Вот за что я тебя люблю, Корш, что ты баба незлобная. Терпишь меня, не огрызаешься. Жениться мне, что ли, на тебе?
– «Мамаша, не отвлекайтесь», – вспомнила анекдот Лада. – Какой вариант ты предлагаешь?
– Я предлагаю начать с оборудования. Помещение позволяет нам закупить большие иностранные машины. Можно, конечно, сэкономить и купить отечественные. Но Тузов не привык копейничать. Воровать – так миллион, спать – так с королевой. Короче, Тундра, я могу купить швейцарское оборудование. Это хай- класс. Машина комбинированная, там замес, взбивание, чего-то еще и формование. Я всех этих терминов не запомнил, мне они на хер не нужны. Главное, что мы купим именно это оборудование.
– Оно, наверное, дорогое? – изобразила испуг Лада.
– Да. Недешевое. Четверть лимона евро, не меньше, – легко констатировал бывший главврач.
– А мы справимся? – заботливо поинтересовалась Лада, у которой были в заначке сто евро.
– Можно хитро сделать. Купить бэушное, например. Оно обойдется гораздо дешевле, чем новое. А разницы никакой. Они продают оборудование после реставрации и с гарантией, усекла?
– А все-таки как с реализацией быть? Может, я Розу попрошу чем-нибудь помочь? – предложила Лада.
– Ха-ха-ха три раза. Никогда не видел балерин, стоящих у метро с лотками пирожков. Это будет прикольно смотреться...
– Ну почему? У нее знакомства в разных сферах и в торговле наверняка есть.
– Когда наши дела пойдут в гору, мы и сами наладим все связи. А пока что нам нужен бухгалтер – это я, кондитер – это ты, человек по пиару – этот из дома может работать. Ну, и шустрый продавец. Девчонку какую-нибудь молодую нужно найти. У тебя детей нет? Ах, да, я забыл, что нет. А у знакомых, друзей? Поспрашивай, может, кто хочет заработать на «Жигули».
– Ты уже прибыль подсчитал? – рассмеялась Лада, одновременно рассматривая содержимое ящика с личными делами пациентов.
– А что? Прибыль составит по самым скромным подсчетам процентов тридцать. «Сладкий» бизнес всегда на подъеме. Пока ты мне тут мозги засоряешь глупыми вопросами, я вот что решил. Мы сделаем свой магазин-киоск по продаже выпечки. В том же помещении, где и наша пекарня.
– Как это? – удивилась Лада.
– Так это! – передразнил бывший главврач и снова закурил. – Делаем витрину, сооружаем вывеску, к примеру: «Душевная выпечка», и понеслось. В цехе готовим и сразу на прилавок. Тепленькие круассанчики, пальчики оближешь! Хвали меня, давай!
– Максим, лучше давай назовем «Пальчики оближешь», а то название «Душевная выпечка» психбольницей отдает...
Максим Михайлович разразился одобрительным хохотом:
– Первый раз с тобой, с Тундрой, соглашусь. Пусть «Пальчики оближешь».
Лада вытащила из ящика историю болезни Оксаны Симбирцевой и потрясла ею в воздухе:
– Давай я отксерокопирую? Что-то меня взволновала тема про загадочную дочку, о которой никто не знает. Я хочу найти ее. Тут явно какая-то тайна.
– А тебе что с того? – равнодушно отреагировал бывший главврач. – Ну, скрывает баба грехи молодости, значит, ей так хочется.
– Извини, это не проступок, который можно скрыть, это живой человек, ребенок! Как можно сделать вид, что его нет? Роза настолько убедительно говорила, что никогда не хотела детей – не поверить трудно. А если ее обманули?
– Тундра! Так и есть, ты – настоящая Тундра! Как можно обмануть рожавшую бабу? Она что, не знала, что беременна? Родила и не заметила? Что ты несешь...
Лада отогнула первый лист истории болезни и положила под крышку ксерокса.
– Я найду эту девочку. С тех пор как ты мне сказал, что у Розы было кесарево, я не могу общаться с ней как раньше. Пыталась в баню ее затащить, но она говорит, что не переносит жары. Интересно, а Иван во время секса не видит ее шрама?
– Тундра. Ах, как мне нравится так тебя называть! Отвечаю на твой вопрос. Пока я работал главврачом этого пансионата, наслышался и не о таких «чудесах». У меня пять пациенток рассказывали, как относили беременность так ловко, что их законные мужья даже не заметили живота! Вот это высший пилотаж. А ты говоришь – шов! Свет погасила, за руками его проследила, чтоб или ниже лапал, или выше – вот и весь тебе карнавал. Если человек не хочет – почти невозможно узнать правду. Это случайность, что меня вытурили из пансионата, и я со злости выложил тебе врачебную тайну. Мудак я, конечно, но плевать. Как со мной – так и я с ними.
– Подожди. Но он ей массаж-то при свете делал? Не в темноте!
– Устал я с тобой спорить... У этой твоей любимой подруги – что? Травма спины? Посмотри там в истории болезни... Вот. Травма спины. И массируют ей спину и жопу. Поняла? Ни сисек, ни писек он не видит – мордой вниз она лежит, а все другие манипуляции делает стоя за ней, вспомни! Тебе же он тоже массаж делал.
– Ну да... И я всегда была в бумажных трусиках. Они, прям, как бикини...
Максим Михайлович плотоядно уставился на Ладу, затушил седьмую сигарету и мягко поманил пальцем:
– Иди-ка сюда, Агата Кристи...
Лада неторопливо приблизилась, покачивая бедрами и кокетливо произнесла:
– Ну, барин, чего изволите?
– Нагнись-ка, красавица.
Лада повернулась лицом к столу, широким жестом отодвинула канцелярские приборы и встала в недвусмысленную позу.
– Хороша баба, – погладил Максим Михайлович задницу актрисы. Зашел с тыла, по-хозяйски залез в лифчик, проверить, на месте ли сиськи, и удовлетворенно подытожил ей в затылок: – Годится.
Спустил штаны, задрал юбку и с большим удовольствием въехал в сочное тело изголодавшейся по сексу женщины. Лада с готовностью поддакивала его риторическому вопросу, хочет ли она еще, сучка. Конечно, нечего и спрашивать. Пять лет без мужика, а тут все сразу в комплекте – партнер по бизнесу, харизматичный самец с потенцией и романтично-пошлый офисный стол для эротических фантазий.
Исполнив долг чести, Максим Михайлович застегнул ширинку и деловито произнес:
– Жениться будем?
Лицо Лады разъехалось от широкоформатной улыбки. Даже отвечать не нужно и так все понятно.
– А свидетелями позовем Розу с Иваном, – только и смогла произнести растянутыми в улыбке губами.
Максим Михайлович собрался было закурить, но от неожиданности выронил сигарету:
– Вот, нравится тебе всякую нечисть подбирать! То свою Розу нам в бизнес подтягиваешь, то Ивана- душегуба. У тебя что, больше друзей нет?
– Нету. Угадал. Подруги по театру – старые грымзы. Всю жизнь в одном котле варились, так друг другу надоели. А Роза и сама счастливая, и мой дух всегда поднимает. Несчастливая подруга несет плохую энергетику. А Роза своей любовью к Ивану заставила меня поверить в себя. Да и тебе, кажись, тоже неплохо.
– Мне-то неплохо. А вот твоей подруге, боюсь, недолго счастливой стрекозкой порхать. За Иваном слухи плохие ходят. Вроде как он девушку свою утопил...
Лада отмахнулась рукой от слухов:
– Про меня тоже всякое говорят... Сплетни – это от зависти.
Но Максим Михайлович был другого мнения.
– Иван не политик и не звезда, чтобы о нем слухи распространять. Народ просто так болтать не станет,
