Сергей Сергеевич снова посмотрел на соседний стол и улыбнулся. Девушки его заметили и заулыбались в ответ.
Странно, но что-то все-таки в нем было привлекательное. Этакая обаятельная какашка.
– Анекдот! – объявил на два стола Жучинский. – Посоветуй, мама, не знаю, кого из троих выбрать. Один – хорошо зарабатывает, другой – умный, третий – очень хорошо танцует.
– А тот, первый, – говорит мать, – не мог бы научиться танцевать?
Девушки за соседним столиком громко расхохотались и тут же начали шушукаться, одобрительно поглядывая на моего спутника.
– Я же добрый и хороший… Видишь? Я их всех люблю, дур своих. И жену, и Люську, и секретаршу. Ну, что я могу еще для них сделать, кроме того, что уже сделал. Анекдот есть на эту тему…
– Да подожди ты с анекдотом, – сорвалась я на «ты», – что Люсе-то делать?
– Понимаешь, по сути дела я ни в чем не виноват. Это ЕЕ ВЫБОР. Она хотела полюбить плохого дядьку, и она нашла… меня. Она хочет страданий – она их имеет.
– А Жучинский – еврейская фамилия? – перебила я его. – Нет, польская, – ответил он. – Так вот. Мало кто из женщин умеет правильно выбирать. Одни суетятся, другие ждут, когда их выберут, третьи жадничают. А все почему? Потому, что большинство женщин не уважают себя и порой радуются любому приемлемому альянсу. В результате скандал, развод и «ты испортил мне всю жизнь». Но, позвольте, милочка, ты же сама выбирала! Какие претензии?! Поэтому жалеть-то надо не Людмилу. Меня! Я, можно сказать, расхлебываю их комплексы и заниженную самооценку. А уйти не могу – жалостливый очень…
«А ведь он в чем-то прав… – подумала я, выйдя на улицу. – Весьма неглупый мужик – жалко, что негодяй».
В машине было очень холодно, и, пока она прогревалась, я решила позвонить Люсе. Наверняка ведь сидит и смотрит на телефон, дурочка…
– Ну, что, рассказывай! – Люсин голос дрожал от волнения.
– Сначала ответь – что для тебя важнее всего?
– Чтобы он меня не бросил! – ни секунды не раздумывая, ответила Люся.
– Успокойся. Он тебя не бросил. Ты довольна?
Люся завизжала на всю квартиру, и мне даже пришлось отодвинуть от уха трубку.
– Солнышко мое! Спасибо! Ты не представляешь, что ты для меня сделала! Я так тебе благодарна… Что он еще говорил? – спросила она, немного утихомирясь.
– Ничего, – спокойно ответила я. – Все остальное время он рассказывал анекдоты. Неплохие, кстати, анекдоты – жизненные очень…
Я свернула на Можайское шоссе в сторону МКАД.
Мне хотелось быстрее увидеть Роберта. Они с Леной уже были дома и ждали меня, чтобы смотреть новые фильмы на DVD.
«Мой милый надежный Роберт! Какие бабы?! Какие внебрачные дети?! Даже представить такое невозможно! Конечно, бывают срывы, идеальных мужчин нет, но жить с таким грязным человеком, как Сергей Сергеевич, я просто бы побрезговала. Для меня важней всего, чтобы мой мужчина был мне верен, а другие недостатки я уж как-нибудь устраню…»
Вот после этой фразы очень не помешал бы голос за кадром: «Думала ли она, простая московская девчонка, что всего через год она будет вспоминать безобидного Сергея Сергеевича самыми теплыми словами…»
29 декабря. Все готово к встрече Нового года.
Я еще раз обвожу глазами первый этаж дома: двухметровая елка украшена игрушками со стразами Swarovski, холодильник набит едой, светящиеся гирлянды украшают простенки. Над входом – горящая иллюминация «С наступающим Новым годом!». Дом просто сияет праздником!
Телефон высветил номер Любушки-голубушки.
– У меня две минуты, – не здороваясь, доложила Любаня. – На скольких человек накрывать стол? Ты, Лялька, балет, музыканты, звукорежиссер – еще кто? Роберт поедет с тобой на концерт?
– Привет. Конечно, поедет. Новый год же! Попроси, чтобы накрыли в отдельном зале, где не будет зрителей. Мы одни встретим, потом отработаем, быстро перекусим и вперед! За час, думаю, успеем на следующую площадку…
– Все. Поняла. Как дела? В двух словах! Б…дь, кручусь, как белка, нет времени даже попи…ть с тобой, – пожаловалась Люба.
– Дела отлично. Получила два сценария клипа на новую песню – ты ее уже слышала. Медляк. Жаль, уже после Нового года снимем, значит, в эфир пойдет только в конце января. Ну, ничего, еще февраль и март остаются. Зимние месяцы. Песня-то зимняя…
– Напой, чего-то я не помню… – попросила Любаня.
– Дальше припев… Вспомнила?
– Грустная песня. Но народ такие любит… Конечно, вспомнила. Я всегда все помню, – заметила Люба. – Сценарии вышли мне по Интернету. Я напишу свой вариант, и заметь – мой будет лучший!
– Кто ж сомневается! Договорились.
– Ну, пока, я помчалась. Роберту привет – он замечательный мужик! Береги его.
Роберт заехал домой пообедать.
Всегда, когда он внезапно появлялся, у меня сладко замирало сердце.
Вошел с мороза. Черная дубленка нараспашку, синие джинсы, белый свитер. Пахнущий морозом и табаком. Мужественный, немногословный и ласковый. Такие всегда привлекают женщин. Этакая смесь деревенского мужика с воспитанным, уверенным в себе столичным бизнесменом.
– Мышенька, я немного перекушу, и мне нужно вернуться на работу. Сегодня последний рабочий день – я должен поздравить работников.
– Сняли ресторан? Или у вас посидите? – поинтересовалась я, наливая милому грибной супчик.
– Да, у нас! Это ненадолго. Часа на три. Поздравлю – и сразу домой. Что мне там без Мыши моей делать? – Роберт поцеловал мою руку, и я в ответ чмокнула его в макушку.
Уже теперь я понимаю, что эти приливы нежности возникают у пьющих людей всегда, когда они предвкушают скорое застолье, но тогда… Тогда все было по-другому…
В час ночи я отключила мобильный и поднялась наверх в спальню.
Я никогда сама не звоню мужчине. Даже мужу. Не могу унижаться. Буду сидеть ждать, но выяснять, когда придет, не стану.
Ночь мучительно наматывала час за часом мои нервы. Лай собак… Не он. Проехала машина. Он? Тишина.
Я вышла на застекленный балкон. Пустой, чужой участок. Слишком большой чужой дом. Маленькие снежинки в свете прожектора. Одиноко и безысходно.
В пять часов утра я наконец уснула. Пришла к Ляльке в детскую, легла рядом и обняла. Искала у нее защиты… Она большая, а я маленькая…
Роберт не приехал и на следующий день.
