Вечером 31 декабря двое друзей занесли его в дом и положили на диван. На его переносице были следы запекшейся крови.
– Извините, что вот так, – развел руками его приятель, – не могли до вас дозвониться. Решили сами привезти.
Гостиную быстро заполнил тяжелый запах двухдневного запоя.
У приятелей вид тоже был несвежий.
– Что у него с лицом? – спокойно спросила я.
– Он на «Гелендвагене» в столб врезался. Машина всмятку, но он ничего, нормально, только нос себе поцарапал, – смущаясь, рассказал мужчина. – Вы его пока не будите, пусть поспит…
– Вернее сказать – проспится? – уточнила я.
– Ну, зачем вы так, – обиделся за Роберта друг.
– Я называю вещи своими именами.
Надо сказать, меня всегда «умиляло», когда чей-то муж, пьяный в стельку, падает на столы, несет жуткую ахинею, порывается лезть в драку, а его жена с милой улыбкой говорит: «Тимоша, ты устал, пойдем домой! Тебе нужно отдохнуть!»
«Тимоша, ты нажрался как скотина. Мне стыдно за тебя» – это мой вариант.
Роберт проснулся к девяти часам вечера.
Он вышел в столовую, вытащил из холодильника бутылку «Боржоми» и шумными глотками выпил всю.
– Мышань, прости, я больше не буду. Просто уснул за рулем – к тебе торопился. Разбил машину – расстроился. Позвонил ребятам – они меня забрали к себе… Мы звонили! Постоянно звонили – почему ты телефон отключила? – очень виноватым голосом бубнил милый.
Я взяла сумку с концертными нарядами и открыла входную дверь.
– Увидимся в Новом году. Я поехала.
– А я? – искренне удивился Роберт.
– Ты свою физиономию видел? Зачем мне позориться… Все. Меня Лена в машине ждет.
Едва я закрыла дверь, в нее со свистом влетела пустая бутылка из-под «Боржоми». Звон разбитого стекла и… жуткий страх.
Я заплакала и быстро пошла к машине…
Глава V
– Да брось ты краски сгущать, – сказала Любаня и закурила.
Концерт только что закончился, и мы с Любой уединились в гостиной столичного ночного клуба.
– Это ты называешь сгущать краски?! Он кинул в меня бутылкой… О чем тут еще можно говорить? – возмутилась я.
– Во-первых, не в тебя, а вслед своей несбывшейся мечте встретить с тобой Новый год, – слегка улыбнувшись, произнесла Люба.
Мне было не до юмора.
– Я понимаю, конечно, что ты поэтесса. Ну, напиши еще стихотворение на эту тему…
– И напишу! А что ты хотела? Получить идеального мужа? Так не бывает! Так и знай.
– Я знаю одно: кто ударит один раз – тот ударит дважды.
– Ну и что? Ты думаешь, другой будет лучше?
– Уходить, наверно, надо, – печально ответила я.
– Уходи! Только перед этим вспомни, кто тебе встречался до Роберта. Был ли среди твоего парада уродов хоть один мужчина без недостатков? – подколола меня Люба.
– Был, – сильно напряглась я. – Был, но он женат.
– Это твой нефтяник, что ли? Да, вы просто встречались, а если б ты пожила с ним хоть месяц, неизвестно, что бы ты сейчас говорила.
– Он был добрый, спокойный, веселый – его все любили… – ударилась я в воспоминания.
– А ты? Ты его любила? – поинтересовалась Любаня.
– Нет. Но я его уважала. Мы смогли бы вместе жить, – совсем расстроилась я.
– Ой, только не надо мне сказки рассказывать, что ты смогла бы с кем-то жить без любви! А Роберта ты любишь. И главное, что он очень любит тебя. Об этом думай. Все остальное – херня! – закончила Люба в своем стиле.
Я посмотрела на часы – уже половина пятого утра. Почему-то вспомнился стишок: «Здравствуй, жопа, Новый год – приходи на елку». Весело – нечего сказать…
Нужно забирать Ляльку, она с балетом в клубном ресторане. Поедем спать в нашу квартиру возле метро «Аэропорт».
Люба как будто прочитала мои мысли.
– Давай сейчас без глупостей. Бери Ленку и езжайте в Назарьево. Роберт, наверно, уже с ума сошел от тоски.
– Нет. Мы останемся в Москве. Пусть почувствует, что чувствовала я, прождав его двое суток.
– Ну и зря. Взвесь все за и против, и ты поймешь, что плюсов больше! – не сдавалась Любушка. – Он молодой, красивый, любит тебя, хочет детей, не глуп, не требователен, верный, богатый, не педераст, не импотент – чего тебе еще надо?! Мать, ты не права. Он хороший мужик!
– Только на секундочку алкоголик и игрок. А в остальном, прекрасная маркиза… – запела я.
– Ну, извини – сама такого выбирала. Никто не виноват.
Мне сразу вспомнился Сергей Сергеевич Жучинский.
– Что же мне делать? – грустно спросила я Любу.
– Бороться за него. Роди ему сына. Он на руках тебя будет носить.
В моем сердце забрезжила надежда. Как я об этом забыла! Ну, конечно, когда родится ребенок, он тут же бросит пить и сидеть сутками в казино.
Любины слова продолжили мои мысли:
– Ты пойми. Они же примитивные создания. Посадить дерево, построить дом и родить сына – вот их программа-максимум. Поэтому Роберт и переживает – наследника-то нет! Кому дело оставлять? С кем на рыбалку ездить? Его это гложет, и он утешается алкоголем! Помоги ему, и тебе это окупится сторицей.
И все-таки мы с Леной остались ночевать на «Аэропорте».
Проснулись в час дня. Первая мысль – как жить дальше?
Чтобы собрать кворум, нужно было еще спросить совета у Людмилы.
– Бежать от него надо. Как можно быстрее, – вынесла свой вердикт Люся, выслушав мою историю.
– Как ты себе это представляешь? – спросила я. – Забирать Лену посередине учебного года из загородной школы и переезжать в Москву? Оставить надежду родить ребенка от любимого и снова жить одной? Разрушить все, что мы создали за эти два года. Уходить можно, когда ты уже ничего, кроме отвращения, не испытываешь. А я люблю его и готова ему помогать.
– Зря. Подумай о себе. Мне твой Роберт никогда не нравился. От него веет опасностью. Как бы в следующий раз бутылка не приземлилась на твоей голове, – сказала подруга.
– Да что ты вообще понимаешь в семейной жизни? Ты ни с кем никогда вместе не жила! Ты просто хочешь, чтобы я осталась одна! – взорвалась я.
Люська отреагировала спокойно:
– Я хочу, чтобы ты осталась жива. И только.
– Небось, если бы речь шла о твоем блудливом Жучинском, ты стерпела бы от него все вплоть до расстрела!
– Сергей Сергеевич развратный, но он не злодей.
– А мой милый Роберт, который лечил меня в больнице и ради меня бросил семью, – злодей?
