некоторые задачи, которые «мировая цивилизация» ставит перед собой только сегодня, в канун ХХI столетия. В трудах его основоположников мы читаем о сетевом обществе, производственном самоуправлении, среднем классе…
За свою многовековую историю анархизм неоднократно приговаривался своими оппонентами к скорой гибели, но прогнозы эти не оправдывались. Само существование государства вызывало к жизни идею о необходимости его замены иными общественными механизмами.
Анархизм — это идейное течение и общественное движение, которое стремится к максимально возможному освобождению личности и отрицает оправданность существования государства как такового. Анархизм выступает за немедленную или постепенную ликвидацию государства и его замену системой самоуправления.
Целью анархизма является анархия (безвластие), то есть свободная организация общества, обходящаяся без социальной организации власти человека над человеком. Под властью понимается систематическое принуждение человека к чему–либо, противоречащему его воле, организованное насилие человека над человеком. Наиболее распространенной и концентрированной формой власти считается государство, как машина принуждения людей. Анархисты считают, что издержки существования «сильного государства» превышают положительный результат. Анархия не может быть совместима с государством и иногда трактуется в анархизме как общество без государства. Впрочем, по дороге к анархии анархисты могут терпеть и даже использовать государство. Но, в отличие от марксистов, выступают категорически против его усиления, стремятся к тому, чтобы государственный центр вытеснялся самоуправлением трудящихся.
Анархия несовместима и с другими формами систематического насилия и принуждения. Поэтому анархизм отрицает бытовое, неграмотное толкование слова «анархия» как синонима хаоса и беспорядка, беспорядочного насилия. Анархизм выступает противником индивидуализма, поборником социального равноправия и солидарности.
Наибольшую активность в первой половине ХХ века развивали анархо–синдикалистское и анархо– коммунистическое направления анархизма. Само деление на анархо–коммунистов и анархо–синдикалистов условно. Почти все российские анархисты начала ХХ в. считали своей целью достижение и анархии, и коммунизма (анархического коммунизма). Большинство анархистов признавали синдикализм (создание революционных антиавторитарных самоуправляющихся профсоюзов — синдикатов) необходимым путем к анархии. Но радикальные анархо–коммунисты считали этот путь вспомогательным, а собственно анархо– синдикалисты сосредоточивались на профсоюзной работе.
Анархисты — противники общественной системы, основанной на капиталистических и государственных началах. Но какое общество придет на смену капиталистической эксплуатации и государственному деспотизму? Теоретики анархизма выступали за построение общества как свободной конфедерации самоуправляющихся объединений тружеников. Люди сами решат, как удобнее наладить отношения между коллективами — кто–то создаст плановые органы, кто–то будет обмениваться продуктами на основаниях рыночного социализма. Такой социализм отличается от капитализма отсутствием частной собственности — предприятия принадлежат своим работникам или всем (в этом заключалось разногласие анархо–коллективиста М. Бакунина и анархо–коммуниста Кропоткина)[2] .
Но позвольте! – прервет нас иной читатель. А зачем все это нужно. Ведь есть же «нормальное общество». Зачем придумывать какие–то утопии? Это – вопрос не только к анархизму, но и к его противоположности – марксизму. Здесь противоположности выступают в своем единстве – отвечать на этот вопрос им приходится вместе.
Капитализм идет от победы к победе, но нет радости на лицах его подданных. Чем больше побед, тем больше критики в адрес глобального капитализма. То же самое можно сказать и о либеральной политической системе, закреплявшей самовластие олигархии под флагом формальной демократии. Важнейший ресурс прочности капитализма и бюрократии – незнание людей, чем можно заменить существующую социальную систему. Этим страшен и кризис современного глобального капитализма. Если его постигнет крах, то не сорвется ли цивилизация в средневековье? Так и будет, если большинство людей останутся в неведении о достижениях социалистического мысли, которая последние два века напряженно всматривается в будущее, изучая черты общества, способного прийти на смену капитализма.
Сторонники социалистических идей провозглашают: возможно общество, более справедливое, гуманное и свободное, чем капитализм, возможно народовластие, а не власть бюрократической и имущественной элиты. В этом они согласны. Их разделяет ответ на вопрос: как это возможно? Как может быть устроена альтернатива капитализму и бюрократическому государству, и как можно достичь этого желаемого будущего?
Маркс и Энгельс ломали копья по этому поводу с Прудоном и Бакуниным, Ленин и Люксембург – с Бернштейном и Каутским. И это – самые громкие имена среди тысяч блестящих писателей и организаторов, за которыми на штурм будущего устремлялись миллионы людей.
Суть спора двояка – метод и цель. Во–первых, Прудон, а за ним и Бернштейн надеялись «сжечь собственность и государственность на медленном огне», вместо того, чтобы устраивать собственникам и чиновникам «варфоломеевскую ночь», погром и резню. Маркса, Бакунина, Кропоткина и Ленина не устраивал такой план постепенного врастания в социализм, ибо капитализм слишком силен, он способен «переваривать» ростки новых отношений. Так что без революционного сокрушения старого строя вряд ли удастся обойтись. Во–вторых, шел спор о цели. Главная ставка борьбы за будущее крылась в ответе на вопрос: постепенно или рывком, но чем мы все–таки заменим капиталистическое общество и чиновничье государство? Ключевым термином для Маркса, Энгельса, Бернштейна, Каутского и Ленина была «планомерность». Общество будущего представлялось как единый организм, планомерно регулируемый из единого центра. Все сигналы о потребностях и способностях людей должны были сходиться в этот центр, и он будет планомерно распределять наличные ресурсы и трудовые задачи. Исчезнут безработные и праздные паразиты, люди будут обеспечены достатком и делом, которое умеют и любят делать, стихию рынка и социальных потрясений вытеснит научное регулирование отношений между людьми и природой.
Вызов этому идеалу бросили не только либералы, защищавшие капитализм, но и значительна часть социалистов. Прежде всего речь идет о теоретиках анархизма и народничества. Их ключевым словом является самоуправление. Простые люди сами вольны решать, как им жить. Для решения совместных вопросов, для организации производства они объединяются в коллективы и территориальные общины, которыми должны управлять не чиновники, и не предприниматели, а самоуправление самих членов коллектива и общины. Анархисты утверждали, что «планомерное» общество марксистов – это новая мировая фабрика под управление «центра», нового всесильного государства. Критику «Манифест коммунистической партии», Бакунин еще в XIX веке угадывал в предложениях марксистов черты коммунистических диктатур ХХ века.
Два основных, наиболее последовательных течения социализма – марксизм и анархизм – развивались в тесном и мучительном общении. Маркс сближался с Прудоном и во многом учился у него, а затем внезапно нападал на своего старшего коллегу, Бакунин учился у Маркса, считал его ближайшим союзником, а затем эти соратники по Интернационалу шумно разоблачали друг друга. Народники соглашались то с анархистами, то с марксистами.
«Какая склочная среда», – возможно скажете Вы. Но как велики ставки! За каждым текстом, рожденным в этой борьбе – тысячи, а то и миллионы судеб в будущем. Они предвосхищали историю.
И также в ХХ веке анархисты и марксисты то будут идти вместе, то сражаться между собой, забыв об общих врагах. Враг капитализма – друг мне, но истина дороже! Будущее не простит отступничества и ошибок.
Но одно дело – прогнозировать, готовить, конструировать и моделировать, а другое – действовать. Трагедия социалистических идей заключается в том, что во всей полноте они могут быть востребованы только во время катастрофы капитализма (до нее большинство людей боится променять свое привычное житье на неизвестность). В момент Великого отказа миллионов людей от прошлого образа жизни
