самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для производства массовых арестов». Глубоко укоренился «упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными», нередко «показания арестованного записываются следователями в виде заметок, а затем, спустя продолжительное вре-мяБ составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требованиеБ о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях»36. Постановление запрещало массовые операции по арестам и выселению, а сами аресты предписывалось осуществлять в соответствии с Конституцией страны только по постановлению суда или с санкции прокурора. 25 ноября от должности наркома внутренних дел был освобожден Ежов. В 1940 году его расстреляют. «Большая чистка» закончилась так же, как и началась, по приказу из Москвы.
Вышинский уже 1 февраля 1939 года докладывал Сталину и Мо-лотову о разоблачении группы чекистов, уличенных в том, что они встали «на путь подлогов и фабрикации фиктивных дел»37. Теперь его волновало и то, что «условия содержания заключенных являются неудовлетворительными, а в отдельных случаях совершенно нетерпимыми»38. Нужно заботиться о рабочем скоте, иначе его постигнет мор. Аведь это тоже - «вредительство».
Часть дел была пересмотрена. В 1939 году было освобождено более 327 тыс. заключенных.
В 1939 году преемник Ежова Л. Берия провел новую чистку НКВД (на этот раз от излишне «ретивых» ежовских кадров).
Под давлением уже новой партийной элиты, опасавшейся следующей волны репрессий, были официально запрещены допускавшиеся ранее физические пытки. Сталин прекратил массированное уничтожение правящего слоя. Возникшее в период террора господство органов НКВД над партийными структурами постепенно было ликвидировано. Уобеих структур остался только один хозяин - Вождь.
Количество жертв террора колоссально. По данным КГБ СССР, в 1930-1953 годах репрессиям подверглись 3778234 человека, из которых 786098 было расстреляно, а остальные направлены в лагеря - гигантские рабовладельческие хозяйства системы ГУЛАГ39. В 1937-1938 годах было арестовано 1372329 человек, из которых 681692 были расстреляны40. В 1937-1938 годах в лагерях умерло 115922 заключенных41. Всего в 1934-1947 годах в лагерях умерло 962,1 тыс. чел., из которых более половины- во время войны42. Таким образом, можно говорить о более чем полутора миллионах погибших в результате репрессий 30-х годов.
Это были жертвы, положенные на алтарь абсолютного централизма. Имели ли они какой-то смысл, кроме сохранения у власти сталинской олигархии?
«Мы обязаны 37-му году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны»,43 - считал Молотов. Это мнение распространено сегодня не только среди открытых сталинистов, но и среди вполне респектабельных державников. Подтекст: террор обеспечил победу в войне. Но вот что интересно: пятая колонна ни в одной из противостоящих Гитлеру стран не смогла нанести серьезного урона своему государству. Даже в Испании, где родился сам этот термин, профашистский переворот произошел только в 1939 году, когда судьба республики была решена. Этот переворот совершили не агенты фашистов, а республиканцы, стремившиеся добиться почетных условий капитуляции. Сталина и Молотова всерьез волновал не удар «пятой колонны» в тыл армии и не вредительство, а опасность смены власти в условиях поражения. Иэто опасение небезосновательно. Поражение Сталина в июне 1941 года было столь сокрушительным, что будь в СССР оппозиция, она имела шанс прийти к власти. Террор обезопасил Сталина от такой угрозы.
Сегодня более распространена противоположная точка зрения: репрессии подорвали обороноспособность страны настолько, что обеспечили успехи Гитлера в 1941 году. Бывший подчиненный Тухачевского А. И. Тодорский утверждал: «Наши тяжелые неудачи начального периода Великой Отечественной войны с неисчислимыми людскими и территориальными потерями явились в значительной мере результатом этих репрессий СталинаБ»44 Эта позиция стала хрестоматийной, но сегодня уже не бесспорной.
Чистка армии волнами продолжалась до 1938 года, полностью обезопасив сталинскую группировку от угрозы военного переворота. По словам Ворошилова, в 30-х годах из армии было уволено 47 тыс. офицеров, причем 5 тыс.- за причастность к оппозициям. В 1937-1938 годах было «вычищено», по данным Ворошилова, около 40 тысяч. Уточнение этой цифры дает 37 тыс. уволенных из РККАв 1937-1938 годах, причем по политическим мотивам уволено 29 тыс. офицеров. 13 тыс. офицеров были восстановлены в армии к 1941 году. Всего в это время в РККАслужило 580 тыс. офицеров. Арестовано было до 8 тыс., а расстреляно - до 5 тыс.45
Расстрел тысяч людей - это трагедия. Но обусловила ли она полосу поражений в начале войны? Чистка офицерского состава не может не дезорганизовать армию. Репрессии в 1937-1938 годах могут объяснить, скажем, неудачные действия Дальневосточной армии во главе с Блюхером у озера Хасан46. Но уже в 1939 г. боевые действия в районе Халхин-Гола были значительно успешнее.
Количество уволенных составляло менее 2,5% офицерского состава накануне войны. Низкое качество подготовки офицерского состава объяснялось не столько этими увольнениями, сколько массовым притоком новых кадров в связи с ростом численности армии, отсутствием опыта боевых действий (но за исключением тех, кто участвовал в боевых действиях в Испании, на Дальнем Востоке и в Финляндии, причем большинство «фронтовиков» осталось служить и в 1941 году). Значительная часть вычищенных офицеров относится к комиссарскому, а не командному составу. Сна-чалом войны эта потеря легко восполнилась за счет партийных работников.
Но основной удар сталинских чисток был нанесен по высшему командному составу. Из 837 человек, имевших в 1935 году персональные воинские звания (от полковника и выше) было арестовано 720. Из 16 командармов и маршалов уцелели четверо. Особенно ярко потери среди командного состава иллюстрирует число
погибших маршалов - трое из пяти. Маршалы - хороший пример, и может быть рассмотрен кратко. Насколько их гибель подорвала обороноспособность Красной Армии? Можно спорить о военных способностях Тухачевского. Но Блюхер был арестован после фактического поражения под Хасаном. Ему предъявлялись обвинения в излишних репрессиях против командного состава (террор в армии на Дальнем Востоке действительно проводился при участии Блюхера). Возможно, лишь гибель командарма в застенках НКВД спасла его от позора разделить «славу» Ежова и, может быть, выступить с ним на одном процессе.
Не боялся Сталин избавиться и от маршала Егорова. Можно согласиться с мнением, что в натуре Егорова «было больше от чиновника, чем от полководца». Проанализировав его боевой путь, Б. Соколов пишет: «Сомневаюсь, что Александр Ильич оказался бы на высоте в годы Великой Отечественной войны»47. Такие же сомнения можно высказать и о военачальниках рангом пониже, таких как Дыбенко, например.
Чистка 1937-1938 годов открыла дорогу генерации Жукова. Разумеется, эта генерация славна не только победами, но и поражениями. Но трудно привести убедительные доказательства, что Тухачевский, Якир, Уборевич, Егоров и др., военное искусство которых было сформировано в гражданскую войну, могли победить в условиях новой войны. Единственную доставшуюся им внешнюю войну - с Польшей - они проиграли.
Однако итоги идейно-политической борьбы 30-х годов связаны со Второй мировой войной неразрывно. Победив в этой борьбе и уничтожив альтернативы своей стратегии, Сталин создал тоталитарное государство, в котором выполняются любые указания центра. Эта мощная машина подчинялась указаниям вождя, какими бы они ни были. Смысл, ради которого создавалась эта машина, заключался именно в войне, в «мировых развязках». Она создавалась ради войны, ради четкого выполнения замыслов Сталина. Но стратегия в масштабах мира, как и в 20-е годы, оказалась слишком сложной для него. Допустив ошибку, он подставил под удар огромную страну, что стоило ей миллионов жизней.
