расположилась Местли, а на ствол ее винтовки накручен длинный глушитель. Дочка индейца, подмигнув, улыбнулась мне.
Прошел, наверное, час играния в кошки-мышки. Ночтитлан поливал лес дробью, что давало неплохой результат. П. Алекс крошил кусты из бронебойного «Калашникова». Местли стреляла редко, но метко. Я еще несколько раз саданул гранатами, но звери уже были слишком осторожны. Правда, еще одного гиббона я все же замочил. Не знаю, что это за пули были у моего карабина, но когда я попал в лапу гиббона, то отчетливо увидел, как пуля вошла в локтевой сустав, а после кусочек свинца с фонтанчиком красной жидкости вылетел у обезьяны уже из горла.
Вскоре выстрелы из леса прекратились. То ли мы всех покрошили, то ли животные решили отступить. Ночтитлан на корячках прополз к будкам и отстегнул от цепей собак. Те с лаем рванули в лес. Сверху послышалось человеческое: «Гав… гав… гав…». Даже не знаю, как Элизабет сумела забраться на чердак, но ее собачий инстинкт заставлял поддерживать овчарок, хотя бы и по-человечески.
Прошло минут пять, выстрелов не было, индеец поднялся на ноги.
– Местли! – крикнул он дочке. – Посиди, покарауль. Пойду в дом, погляжу, что там видно на камерах и радарах.
Я еще посматривал в прицел, когда подошел Ночтитлан. Он в прямом смысле перешагнул через меня и прошел в дом. Я поднялся на ноги и последовал за ним.
В темной лаборатории старый индеец уселся за стол и начал, работая на клавиатуре, просматривать всю территорию, которую считал своей. Перед оградой у обрыва до сих пор толпились звери, но пока больше не пытались идти напролом. В лесу на тропинке валялись ободранные тела обезьян, попавших в минные ловушки. В остальных местах, которые попадали под обзор камер, животных не наблюдалось.
– Направь-ка объектив немного выше. – В комнату вошел П. Алекс. – Что это там попугай через ущелье тащит?
Я посмотрел на один из мониторов, на котором Ночтитлан увеличил изображение. Белый какаду нес в клюве за конец какую-то веревку и летел с того берега на наш. Оказалось, что это просто тонкий кабель. Одна из выживших в бою обезьян взяла провод в лапу и, ловко подпрыгнув и оттолкнувшись ногами от спины мула, перемахнула через забор.
– Что-то не пойму, – индеец направил камеру вниз. – Что они еще задумали?
Тем временем макака подбежала к дереву, на котором крепилась одна из передающих в данный момент изображение камера и, забравшись по стволу, уткнулась носом в объектив. Голова ее заняла весь экран, и обезьяна злобно оскалилась. Монитор зарябил. Индеец переключился на соседнюю телекамеру, направив ее на отключившуюся. Макака что-то делала с проводом и камерой.
– Они пытаются поговорить с нами, – произнес Роди. – Сейчас обезьяна подцепит провод. У тебя есть возможность передавать через ту камеру еще и звук?
– Можно освободить один канал, – ответил Ночтитлан. – В общем, легко. Если будут говорить, мы услышим. Также можно будет и отвечать.
Индеец залез под стол и, пошумев там пару-тройку минут, вылез.
Изображения и звука с рябящей камеры мы ждали минут десять. Ночтитлана особенно волновало то, что все это могло оказаться отвлекающим маневром, и он периодически просматривал остальную территорию. Однако рябь на экране, который специально выделили под канал связи с животными, пропала, сменившись на сплошной синий фон. Картинка мигнула – и перед нами предстал человек. Солидно одетый мужчина – хороший костюм, белоснежная сорочка и строгий галстук – прошел и сел за стол, который стоял на белесо-желтом песке. Позади него плескались о берег морские волны, что и дало мне повод решить, что парень находится в какой-то ТВ-студии с виртуальными панорамами. Он посмотрел прямо на нас, вернее, в объектив, который снимал его в данный момент, и произнес дикторским баритоном:
– Мы совершенно не хотели вас обидеть.
– Ну что ж, – сказал Алекс. – Начало довольно дипломатичное. Похоже, вы, ребята, хотите решить все миром. Он меня слышит?
– Нет, – зло ответил Ночтитлан. – Но меня сейчас услышит.
Индеец нажал на одну из кнопок и, не отпуская ее, крикнул:
– Обидеть вы нас не хотели?! Да?! А кто тут с автоматами бегал?! Вам мало?! Приходите еще!
Мужчина не проявил на это никакой реакции и спокойно ответил:
– Вы первые показали нам свою неблагожелательность, подав на ограждение ток высокого напряжения.
На этот раз ответил Роди. Он отодвинул Ночтитлана в сторону и сел за стол. Нажав на кнопку, ответил:
– В гости с войском не ходят. Поэтому давайте отложим взаимные обвинения и приступим к переговорам. Ждем ваши предложения. – П. Алекс отпустил кнопку.
– Тоже дипломатично, – раздался голос Элизабет откуда-то снизу.
Мужчина вновь не проявил никаких эмоций – и тут до меня дошел небольшой обман, которым пользовались переговорщики со свалки и о чем я не преминул сообщить вслух:
– Это программа. Я такое видел и раньше. С нами говорит черт знает кто, но изображение дается такое, чтобы мы думали, будто общаемся с человеком.
Роди выжал кнопку.
– Видимо, я говорю с вожаком и поэтому хочу предложить тебе сам: мы отдадим тигра, но на условиях твоей личной гарантии, что ни индейца, ни дочку вы не тронете и даже не будете появляться на их территории. То, что ты умеешь быть честным, я знаю. Имею в виду, что никто из твоих никогда раньше меня не трогал. Докажи словом – и тигр твой.
– К дьяволу слово! Да и тигр мне не нужен! Думаешь, выпустил бы я тебя, если бы мне нужен был этот тигр? Я сам отдал его тебе. Наоборот, забери и делай с ним, что хочешь.
– Что же тебе нужно? – П. Алекс пожал плечами, хотя тот, кто с нами разговаривал, нас не видел.
– Мне нужен парень, который приходил с тобой. Отдай его мне – и будешь по-прежнему спокойно пользоваться свалкой. Даже более того, я буду давать тебе то, что ты иногда ищешь по несколько часов, а иногда и вовсе не находишь. Придешь к нам, крикнешь и получишь любую деталь, любое животное. Надеюсь, это взаимовыгодное предложение?
Видимо в П. Алексе в очередной раз проснулся детектив и он стал понемногу вытаскивать из вожака информацию.
– Слушай, этот парнишка вначале был нужен мафиози из-за денег, а когда ты с ними благополучно разделался, то стал нужен и тебе. Зачем тебе на свалке кредитки? – этот вопрос был задан с подвохом, потому что Роди интуитивно догадывался, что дело тут не в миллионе кредиток. Собеседник клюнул.
– Деньги можешь оставить себе, мне нужна пальчиковая дискета, которая в чемодане.
– Всем нужна пальчиковая дискета. Так что же на этой дискете записано? – Вопрос наобум.
– Неважно. Важно, что парень знает, где она.
– А вот и нет, у Санчо стерли память. Об этом ты просто не знаешь.
– Знаю. Уже знаю. Мы восстановим память. Поверь мне, мы по сравнению с людьми умеем это делать.
Сказав «по сравнению с людьми», вожак выдал то, что он не человек.
– Я не меняю друзей на животных, – при этих словах П. Алекс обернулся и как-то странно посмотрел на меня. Мне даже показалось, что в этот момент он решает: стоит ли все-таки меня отдавать или нет. Однако он вновь повернулся к экрану и добавил: – Я не знаю, понимаешь ты это или нет, но у людей так делать не принято.
– Не у всех, – коротко, как отрезал, ответил собеседник, после чего повисла пауза, которая явно говорила о том, что вожак что-то обдумывает. Наконец он проснулся: – Мы будем атаковать столько, сколько потребуется, и не успокоимся до тех пор, пока не заберем мальчика с собой. Других вариантов нет! Просто отдайте парня, ничего плохого с ним не произойдет.
Теперь пришло время задуматься Роди, но долго он не размышлял, потому что все решил Ночтитлан одним нажатием клавиши и криком в микрофон.
– Вариантов, говоришь, нет? Пугать меня вздумал? А вот такой вот вариант… – Индеец выжал комбинацию кнопок, и множество поочередных грохочущих далеких взрывов стали доноситься до нас. Экран
