Человек, ожидавший сейчас от нее ответа, обладал беззаботно-дерзким взглядом, но, видимо, и сильной волей и, само собой, не был бездельником. Он работает на судах и очень добр к старику Сепу. Что плохого в простом представлении друг другу? В этом нет ничего дурного, простая вежливость.
Бросив на него безразличный, холодный взгляд, она сказала:
– Меня зовут мисс Корт, и на этом исчерпывается вся информация, которую я намерена вам сообщить.
– Какая честь, мадам, – сказал мистер Конрад, сделав чуть насмешливо поклон. – Целых пять минут я опасался, что мне так и не позволят узнать ваше имя. Все остальное я разузнаю сам.
– Прошу вас зря не стараться, – еще холоднее добавила Клэр. – Вы из этого не извлечете никакой пользы. Сомневаюсь, что у нас есть что-то общее.
– Но как узнать об этом, покуда мы ближе не познакомимся?
Вопрос звучал вполне невинно, но Клэр вдруг чего-то испугалась – дала о себе знать натура матери.
– У меня нет никакого желания продолжать наше знакомство, сэр.
Сеп, услышав этот ответ, решил вмешаться.
– Мисс назвала вас насильником, мистер Марк. Ну, что вы на это скажете?
Улыбка исчезла с лица Марка Конрада.
– Я прибегаю к насилию, мисс Корт, только тогда, когда требует ситуация. Но никогда этого не позволяю себе в отношении слабого пола, – он пожал плечами, словно утратив всякий интерес к беседе. – Я никогда не считал это возможным, уверяю вас. Прощайте, мисс.
Он коротко поклонился и пошел прочь по пристани, оставив Клэр наедине со странными, смешанными чувствами. Ей не только не удалось одержать верх над ним, но и поставить этого человека на место, указать ему на разделяющую их дистанцию. Она чувствовала, что он смог гораздо лучше, чем она, выйти из трудного положения. По сути дела, был отвергнут не он, а она сама. Ее затрясло от гнева, и она вдруг почувствовала, что если бы ей представился случай причинить ему боль, она это с радостью сделала бы.
– Мистер Марк – очень гордый человек, – прошептал Сеп.
– Слишком высокого мнения о самом себе, – отрезала Клэр. – Отчего это ему пришло в голову, что я хочу с ним познакомиться, никак не могу понять? Жаль, что я назвала ему свое имя.
– Мистер Марк – человек упрямый, мисс, и ему трудно противостоять, если он чего-то хочет добиться. Не беспокойтесь по поводу того, что он узнал ваше имя. Он никогда не пропадет для женской компании. Местные девушки буквально теряют головы, когда видят в бухте «Дельфина».
Клэр отдавала себе отчет, что ей следует проявить полное безразличие к этому человеку, но она не смогла сдержать любопытства.
– Почему он назвал себя старшим помощником «Дельфина», хотя до последнего времени был его капитаном? Он что, потерял должность из-за грубого обращения с командой?
– Да что вы, мисс, конечно, нет. Я уже говорил вам, что старик Пэттерсон направил на судно своего племянника, ну и Бог с ним, но этот молодой человек настаивал, чтобы его непременно называли капитаном. А команде абсолютно наплевать, так как они до сих пор подчиняются только мистеру Марку.
Клэр невесело улыбнулась.
– Может, команде и наплевать, но мне кажется, что этим был нанесен урон чести мистера Марка. Есть разница в том, как вас называют – капитаном или старпомом. Последнее не столь впечатляет, не так ли?
– Неважно, как называют человека, если он умеет работать.
В голосе старика послышался упрек, словно ему была неприятна любая критика в адрес своего кумира, и Клэр вдруг стало стыдно за свое занудство.
– Простите меня, Сеп. Это дурно с моей стороны. Наши мнения по поводу вашего приятеля расходятся, но вам лучше судить о нем.
С улыбкой она повернулась и пошла по тропке в гору, удаляясь от Бристольского канала, чей ленивый прилив принес «Дельфина» в маленькую бухточку Кливдона.
На вершине она остановилась. Отсюда она за краем поля увидела свой дом, а с другой стороны – ферму. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, она, дернув за тесемочки, сняла соломенную шляпку. Морской бриз вздыбил на лбу ее черные кудри и охладил горячие, покрасневшие щеки. Она не тронула сеточку на волосах, хотя здесь, на этом большом поле, которое ей предстояло перейти, вряд ли она могла встретить кого-нибудь из кливдонских дам. Бросив взгляд назад, на бухту, она увидела, как Сеп по-прежнему стоял, опираясь на каменную стенку. Бедняга Сеп. Не была ли она слишком строга с его приятелем? В его взгляде она уловила какую-то странную напряженность. Она ушла, не желая разрушать свой образ холодной, трезво мыслящей особы. Ничто не должно было угрожать этому образу, который она намеревалась всячески укреплять.
Стоя на верху скалы, она пыталась понять, почему его образ ассоциировался с угрозой. Ведь он был моряком, а не полицейским. Только у отца и лорда Рейна имелись веские причины для ее розыска. Может, напряженность в его взоре была лишь плодом ее воображения, если принять во внимание ее постоянный внутренний страх?
Цокот копыт заставил ее резко обернуться. Это была не карета, а одинокий всадник, ярко освещаемый солнцем. Она остановилась, ожидая, когда он проедет, чтобы перейти дорогу и направиться через поле домой. Он медленно подъехал и остановился. Под треугольной шляпой блестели его светлые волосы и голубые глаза. Она узнала его. Это был капитан «Дельфина».
Солнце сияло у нее за спиной, очерчивая ее хрупкую фигурку и поблескивая в растрепанных кудрях. Она подняла руку, чтобы отбросить назад волосы, и от этого движения поднялись, стали более выпуклыми под скромным хлопчатобумажным платьем ее груди. Капитан Уильям Оливер перевел взгляд на ее лицо и, в
