– А это мне папка сказал, – рассмеялась она. – Чтобы служба медом не казалась. А что касается моего дорогого шефа, то вы наверняка уже знаете, что из Пенелопы Круз и Энрике Иглесиаса он наверняка выберет красавчика Энрике.
– Нескромный вопрос, Мари... черт, Даша, где вас так здорово научили всем нашим трюкам?
– После иняза я окончила спецшколу в.., знаете такую?
– Что-то слышал. Небось, были единственной девушкой на курсе?
– Сейчас все по-другому. Нас поступило двенадцать, до выпуска дотянули трое.
– А потом?
– Два года – оперативником, а потом наверху кто-то решил, что это не для женщины. Мне предложили бумажную работу, она меня не заинтересовала.
– Наверху, как всегда, сидят те, из кого оперативников не получились. Как бы то ни было, умыли вы меня знатно, даже стыдно как-то.
– Не кокетничайте. Вы столько за эти дни накопали. А при такой нагрузке за всем уследить просто невозможно.
– Но все же... Кстати, куда мы едем?
– Кстати, уже приехали. Ко мне домой, – она остановила машину у Подъезда пафосной «сталинки» с наворотами на Ленинском.
– А как же ужин, романтика, свечи, в конце концов?
– Если хочешь есть, у меня дома полный холодильник жратвы и бар с выпивкой, – от гнева она перешла на «ты» и стала еще красивей. – А свечи от геморроя я тебе в аптеке за углом куплю.
– Насчет геморроя ты погорячилась, – от удивления я тоже перешел на «ты». – А вообще-то, это насилие, Даша.
– Тогда кричи: «Помогите!»
– Зачем тебе помогать, уверен, сама справишься.
– Тогда, если нет возражений, пошли.
Никаких возражений у меня не было.
Глава 26
День пятый
– Вкусно?
– Угм... – я с жадностью заглотил не знаю какой по счету бутерброд с ветчиной и поднял глаза. Даша сидела напротив, по-бабьи подперев ладошкой лицо и глядя на меня, жующего, сияющими глазами. – Очень вкусно, – вымолвил я, наконец, прожевав. И ничуть при этом не соврал, из ее рук я был готов съесть с нечеловеческим аппетитом даже слегка обжаренный в машинном масле железнодорожный рельс.
– Еще есть хочешь?
– Хочу, но не буду, – я пододвинул к ней чашку, и она немедленно наполнила ее ароматным кофе из кофейника – Еще один такой бутерброд, и я не смогу выйти из дома, буду валяться у тебя в спальне, как удав.
– Оставайся.
– Рад бы, да труба зовет. Кстати, как ты относишься к групповой любви?
– Ты шутишь, надеюсь?
– Ни в коем случае.
– А еще говорят, что у твоего поколения остались хоть какие-то нравственные ценности. Лично я, – тут ее серые глазищи потемнели, – как ты знаешь, дочка военного, а потому воспитана в строгости, – и она потянулась к разделочной доске. На свое счастье, я успел накрыть ее ладонь своей.
– Не надо крови. Я просто хотел предложить, – и обрисовал сложившийся сегодня поутру план.
– Собираешься поймать его на удочку, как карася?
– Типа того, только он далеко не карась. Скажи-ка мне лучше, я тут заметил, как у тебя глаза сверкают...
– Что, так заметно? – она слегка покраснела, и я ощутил нешуточный прилив гордости.
– Понимаешь, этот человек – серьезный профессионал и на самодеятельность Перловского кооперативного техникума имени Альтшуля он не купится.
– Господи, какой же ты дурак! Нет, я все-таки тебя доской тресну.
– Не сейчас. Так вот, вечером ты должна быть...
– За меня не беспокойся, сам-то?
– Молод, влюблен, хорош собой и просто счастлив.
– Честно? Здорово, тогда работаем.
– Как прикажете, герцогиня, – и достал телефон.
– Алло.
– Константиныч, привет! Куда ты нашего адмирала дел, а то на связь не выходит?
– Должен быть на месте. Что ему передать?
– Буду у вас после обеда, есть о чем поговорить.
– Передам.
– Спасибо. До встречи.
У «Сталеваров» я появился после трех, успев заскочить к Фиме и к ребятам на Красноказарменную.
– Хотелось бы, наконец, узнать, Кондратьев, – шеф здешней безопасности уже не считал нужным скрывать гадливого отношения к моей скромной персоне, – когда появится хоть какая-нибудь конкретика?
– Хотите конкретики? Пожалуйста, я тщательно проанализировал действия личной охраны господина Крупина во время покушения и...
– И?
– И, – я надул щеки, – пришел к выводу о ее полнейшей профессиональной непригодности, если не сказать о большем.
– Что вы имеете в виду?
– Их действия не обеспечили реальную защиту охраняемого лица. Вот ознакомьтесь, – я протянул файл с бумагами. – Здесь подробный анализ их действий поэпизодно, – я нагло врал, в целом ребята действовали достаточно грамотно. Просто Грек был им явно не по зубам, к работе против специалиста такого калибра парней просто не готовили... – А потому настоятельно рекомендую, даже требую полностью сменить всю личную охрану Петра Николаевича.
– Полагаете? – азартно спросил он. Мое предложение настолько перекликалось с его планами, что на некоторое время я стал ему не так уж и противен. – Я немедленно доложу господину Крупину.
Доложи, яхонтовый мой, доложи. Петра нашего Николаевича я уже на этот счет проинструктировал, он упрется, и вопрос на пару дней зависнет. А больше времени мне и не надо.
– И еще я бы хотел получить деньги на оплату возникших расходов, – и я назвал сумму.
– Однако и аппетиты у вас, – только что от меня услышанное настолько улучшило его настроение, что даже несколько смягчило чувство утраты при мысли о расставании с деньгами (видно, он уже начал считать их своими). – Напишите обоснование.
– Вы же знаете...
– Ах, да, вы же у нас Штирлиц. Ладно, по финансовым вопросам – на следующей неделе к Андрею Степановичу, – то есть, никогда. Если я все правильно просчитал, в планы этого красавца совершенно не входило мне что-либо платить, потому что покойникам дензнаки ни к чему.
– И тем не менее...
– Потерпите немного, Станислав, – он очаровательно улыбнулся. – А кстати, что это вы сегодня такой нарядный, уж не под венец ли собрались?
