Глава 8
Офис клиента разместился в модерновой пятиэтажке на Севастопольском проспекте. Как говорится, скромненько, но со вкусом. Не «Газпром», конечно, и не «Русская сталь», но и не бывшее ПТУ в Капотне.
Стеклянные двери на фотоэлементах мягко растворились, пропуская меня. Один из двоих охранников, застывших на входе в воспетой кинематографом позе: ноги на ширине плеч, скрещенные ладони на уровне промежности, убрал руки от ширинки и с достоинством прошествовал ко мне:
— Чем могу помочь?
Очень хотелось попросить: «Подбросьте деньжат до пенсии», но я сдержался.
— Меня ожидает господин Сенчуков.
— Ваши документы.
— Вот, пожалуйста.
Он принял от меня паспорт цвета моря перед штормом, внимательно его осмотрел, не забыв проверить даже подколотый к последней странице листок регистрации.
— А где миграционная карточка?
— Извините, вас давно уволили из милиции? — Василий Максимович Шевченко, в роль которого я окунулся с головой, просто по должности обязан был иметь немного паскудный характер, вот я и не стал церемониться.
— А это вы почему…
— Потому, — кратко ответил, выдирая документ из его пальцев. — Давайте-ка не будем терять время, а то Игорь Сергеевич, наверное, уже заждался.
Игорь Сергеевич вовсе даже не заждался. Когда я попросил доложить о себе в приемной, восседающая с озабоченно-томным видом (который появляется у девиц данной профессии, когда шеф не просто трахнул ее разок-другой в своем кабинете посреди рабочего дня, но и свозил на отдых в Испанию) грудастая секретарша бросила мне: «Ждите» и вернулась к просмотру «Модного приговора», даже не предложив чаю с баранками.
Скромненько усевшись в уголке, я окунулся в волшебный мир моды. Наконец, «Приговор» сменила реклама. «Посмотри, дорогая, как хорошо я отбелил зубы». «Зубы действительно белые, любимый, но изо рта по-прежнему воняет. Воспользуйся…»
Я так и не узнал, чем же надо в этом случае воспользоваться, потому что зазвонил телефон на столе. Девица томно подняла трубку, проворковала: «Алеу», что-то выслушала, положила трубку на рычаг и указала на дверь мизинчиком с длинным, как коготь у тигра, ярко-красного цвета ноготком.
— Проходите.
Видимо, это относилось ко мне, потому что больше никого в приемной не было. Я прошел.
— Доброе утро, — Игорь Сергеевич, не вставая из-за стола, приветливо помахал мне ладошкой. Петр встал и с чувством пожал мне руку.
Интересно, чем занималась эта сладкая парочка, пока я терпеливо ждал в приемной? Хочется верить, что они не изменяли секретарше друг с другом.
— Доброе утро, — поприветствовал я сразу обоих и присел за стол сбоку.
— Деньги прошли? — полюбопытствовал Сенчуков.
— Иначе бы меня здесь не было, — вежливо ответил я.
— Информацию изучили?
— Да.
— И как?
— Никак, — сознался я. Действительно, то, что мне дали для изучения, информацией ни в коем случае не являлось, просто, набор каких-то отрывочных сведений, слухов и предположений. — Давайте-ка ближе к делу. Что конкретно прошло обо мне по фирме?
— Все, как вы просили, — вступил в беседу Петр, — вы — серьезный специалист в области защиты компьютерных сетей, настоящий «антихакер», один из лучших в своей области. Приехали с Украины…
— Из Украины, — поправил я.
Он не стал спорить.
— Хорошо, из Украины. Мы пригласили вас, потому что подозреваем взлом системы.
— Кряк, — уточнил я.
Он молча вздохнул.
— Деньги на расходы, — напомнил я.
Сенчуков извлек из сейфа несколько конвертов и выложил передо мной на стол.
— Карточки «Виза», «Мастер Кард» и «Америкен Экспресс» на предъявителя, пин-коды внутри конвертов.
— Отлично, — я сгреб конверты и положил во внутренний карман куртки. — Все, я пошел, счастливо оставаться.
— Подождите, — забеспокоился Игорь Сергеевич. — Мы же не договорились о следующей встрече.
— А ее не будет, — я расправил лямку портфеля и перебросил через плечо. — Что делать я знаю, денег на расходы пока достаточно. В экстренных случаях буду звонить Петру. Он, помнится, говорил, что его телефон не прослушивается.
— Именно так, — подтвердил тот.
— Мой тоже.
Выйдя из здания, я остановился на крыльце и закурил, давая возможность наблюдающим рассмотреть себя получше. То, что за мной будут следить, сомнений не вызывало. Если честно, весь этот цирк с приходом в офис «Элит Трейда» крутого спеца из города Феодосии и был задуман только для того, чтобы мной заинтересовались и захотели познакомиться поближе. Я тоже жаждал новых знакомств, поэтому наши планы до поры до времени совпадали.
Глава 9
— Не пойму я, Миша, — Председатель снял очки и откинулся в кресле, закрыв глаза, — то ли наш финансовый гений вконец заигрался, то ли Валерьяновича пора на свалку.
Человек, названный Мишей, начал работать с Председателем еще в начале восьмидесятых. Именно тогда пришедший к власти в стране Андропов начал чистку номенклатурных аппаратов, и молодого второго секретаря подмосковного горкома комсомола занесло аж в международный отдел ЦК, в сектор Западной Европы, которым руководил Виктор Владиленович Столяров. Новичок сразу пришелся ему по душе, и он взял его под свое могучее крыло. Скромный, приветливый, обладающий истинно крестьянской обстоятельностью и трудолюбием и, что самое главное, личной преданностью, подмосковный паренек под его руководством быстро приобрел необходимый для работы лоск. Он перестал говорить «ложить», «калидор» и «значить, так», выучился высокому искусству аппаратной интриги и успешно освоил правила поедания себе подобных во благо общего дела. Конец восьмидесятых он встретил в серьезной должности заместителя заведующего сектором с отличными перспективами в самое ближайшее время его возглавить, потому что сам Виктор Владиленович очень серьезно рассматривался как самый вероятный кандидат на высокий пост заместителя заведующего международным отделом ЦК КПСС.
Не сложилось. Грянула демократия, некогда всесильная партия при полной поддержке и одобрении большинства населения была отлучена от власти и выброшена на свалку, откуда-то повыскакивали новые герои и властители народных дум. Небо над страной заволокло дымом от публично сжигаемых партийных билетов.
Виктор Владиленович не стал ждать, пока на дверях его конторы на Старой площади появится табличка: «Отдел закрыт, всех на фиг выгнали», а без лишнего шума и треска ушел в новую жизнь сам,
