перевязав Киру, я усадил его в доставшуюся нам в качестве трофея старенькую, но просторную «Волгу» ГАЗ-3110. Заревел двигатель, машина тронулась, в полном соответствии с избитой, но актуальной истиной о необходимости смыться вовремя, мы скромно, по-английски покидали поле боя, оставив там четверых остывающих, шестерых мертвецки пьяных и два автомобиля у забора — нашу невнятного цвета «семерку» и зеленый УАЗ-452, в просторечии — «таблетку».
Не доезжая железнодорожного переезда, я повернул направо и сбавил скорость до минимума, то, по чему мы в полной темноте ехали, можно было назвать чем угодно, но не дорогой. Кира застонал.
— Потерпи чуток, сейчас будем на месте, — перед тем как выезжать в Никольск из Москвы, я на всякий случай ознакомился с планом города. Как чувствовал.
— Игорь, — чуть слышно проговорил он, и я испугался, что он начнет сквозь стоны говорить о прошлых взаимных обидах, просить прощения и все такое. Я совсем не собирался его прощать, во-первых, потому что не за что, а, во-вторых, не место и не время. Потом как-нибудь, не сейчас, посидим за хорошо накрытым столом, примем на грудь и посмотрим друг другу в глаза. Сразу все станет ясно, — Игорь, — повторил он, — Все как с Сироткой, — машину подбросило, Кира чуть слышно выматерился.
— Будь человеком, помолчи, — жалобно попросил я. Машина ползла зигзагом, но все равно постоянно проваливалась и подпрыгивала.
— Все хотел спросить, — не успокаивался раненый. — Как вы тогда… — он помолчал немного, набрался сил и опять заговорил: — Как вы тогда выкрутились?
— Очень просто… — машину в очередной раз подбросило, и я прикусил язык. — Заехали к частному врачу и захватили его вместе с медсестрой.
— Здесь… нет таких.
Это точно, частные врачи с операционной на дому здесь не водятся. Именно поэтому я решил захватить целую больницу.
Еще один поворот, и машина выехала на приличную дорогу. Последние триста метров до больницы мы прокатились быстро и с полнейшим комфортом. Приехали. Выскочив из машины, я принялся давить на кнопку звонка, потом начал колотить в железную дверь кулаками. Наконец засов щелкнул, и калитка приоткрылась.
— Открывай ворота! — заорал я, шагнув вперед. В грудь мне уперлась резиновая дубинка.
— Чего шумишь? — высоченный, кажущийся просто квадратным в теплой куртке, мордатый мужик, протяжно зевнул и слегка подтолкнул меня ладонью. Пришлось сделать шаг назад.
— У меня в машине раненый.
— Звони в «Скорую», — равнодушно бросил он, захлопнул калитку и пошел досыпать.
Я отошел еще на пару шагов назад и с разбегу приложился ногой в калитку. Получилось достаточно громко. Потом еще раз и еще.
Вот теперь я действительно его рассердил. Охранник распахнул калитку и вышел ко мне.
— Значит, по-хорошему не хочешь? — вкрадчиво спросил он и поднял свою дубину.
— Там человек умирает, — пискнул я.
— Товарищ не понимает, — он скорбно покачал головой. Дубина продолжила движение за спину, остановилась и резко пошла на встречу с моей буйной головой.
Одновременно с этим я шагнул вперед и без лишних церемоний врезал ему по зубам рукояткой пистолета. Он замычал и согнулся от боли, а я пинком вбил его вовнутрь, протащил несколько метров, держа за шиворот, и затолкал в дежурку. Там добавил пару раз, теперь уже по башке, после чего подтащил его тушу к торчащей из стены трубе и приковал к ней его же собственными наручниками. Нажал на кнопку, ворота медленно открылись.
Смотрели фильм «Убить Билла»? Там одну тетку сбрасывают с пригорочка прямо к дверям японской больницы, потому что дело происходит в Японии. И сразу же появляется медперсонал с каталками и каким- то еще оборудованием, все шумят, суетятся, стремятся помочь. Так, вот, не в Японии живем. Для того чтобы два облома из числа все той же охраны открыли дверь больничного корпуса, пришлось разбить оконное стекло. Только тогда они восстали ото сна и выскочили наружу с громким матом и дубинами наперевес.
Чтобы не терять понапрасну время на беседы и жесты, я просто пальнул им под ноги из пистолета, и мы сразу же достигли консенсуса. Мигом нашлась каталка, правда, не такая красивая, как в том фильме. Киру переложили на нее. Пристегнутые к каталке стражи, поминутно с испугом оглядываясь на меня, быстро покатили ее по коридору. Настолько быстро, что я с трудом за ними поспевал.
Дежурившая за столом медсестра, при виде нас замахала ладошкой, девушка, видно, решила, что мы все ей приснились. Потом все как-то потихоньку наладилось. Появился врач, совсем еще молодой парень с шальными глазами, весь в губной помаде и засосом на шее. С косо висящим на лацкане халата бейджем. Как мог, я доходчиво объяснил ему, что мой друг должен выжить и наобещал ему всякого и разного в случае удачи или неудачи. По-моему, он поверил. Когда Кирилла увозили в операционную, он с трудом приподнял голову.
— И все-таки… — выглядел он очень неважно.
— Точно, Кир, мы их урыли. Ты держись давай, не вздумай ласты склеивать.
— Постараюсь, уходи, — тут ему стало совсем кисло.
Уходи, говоришь, боюсь, что не получится. В мои планы совершенно не входило оставить Киру местным ментам. Если уж так легла карта, пусть с ним и со мной беседуют совсем другие, специально подготовленные люди.
Я быстренько пробежался по больнице, проверил входные двери и для пущей надежности навесил на них замки. Отнял у охранников рации, а их самих вместе с каталкой загнал в пустующий бокс и там запер. Присел за стол дежурной медсестры и глянул в окошко. Потянулся к телефону.
Дежурный офицер на том конце провода, судя по голосу, всю ночь ожидал именно моего звонка.
— Федеральная служба безопасности? — более идиотского вопроса просто не пришло в голову.
— Да. Слушаю вас.
— Захвачена районная больница в городе Никольске. Здание заминировано, — я пнул ногой стоявшую у стола сумку.
— Кто вы? — по-моему, он даже не удивился.
— Один из тех, кто ее захватил.
— Сколько вас?
— Ой, много.
— Ваши требования? — этот парень определенно начинал мне нравиться.
— Свяжитесь с местной милицией и прикажите не делать резких движений. У нас тут больше килограмма пластида, — и еще раз пнул сумку.
— Что-нибудь еще? — так и хотелось ответить: «Пиццу, три литра пепси и билет в спальный вагон до Уругвая».
— Высылайте своих сотрудников и обязательно переговорщика. Разговаривать будем только с ним.
— Понял, оставайтесь на связи.
Я закурил и принялся пускать дым в форточку. Вдруг очень захотелось есть, пить и спать, причем одновременно. В левом нагрудном кармане забилась, как рыба на песке, телефонная трубка. Я поймал ее и заглянул в светящееся окошко: «Нет номера».
— Да.
— Командир, это я, — звонил Дед.
Милое дело — устраивать засады на колонны на узкой горной дороге. Подожжешь, бывало, головную и хвостовую машины, а потом без лишней суеты и спешки уничтожаешь все остальные вместе со всеми остальными.
В Подмосковье гор, как известно, нет. Исключительно равнины, до предела окультуренные лесочки, больше напоминающие парки и поселки с коттеджами. Озера, речки, русские березы. А вдоль дорог девки с ценниками стоят. Красота!
Едва не забыл, иногда встречаются, как поется в песне, «рощи вдоль пригорка». Вот это хорошо, потому что к каждому пригорку обычно прилагается низинка. А это дает простор для полета оперативной
