Естественно, случилось. Через десяток часов о результатах испытания узнал разработчик неудачного образца и руководитель всего проекта, по совместительству. Как раз в тот момент он находился на отдыхе на одном из островов Тихого океана, восстанавливая научный потенциал методом растрачивания потенции в компании малолеток из числа аборигенок.
— Fuck! — проорал он, услышав новости. — Shit! — добавил к ранее сказанному и принялся в спешке натягивать штаны. — Fucking shit!!! — и распорядился немедленно доставить ему образец, всю документацию, а в первую очередь, — самого разработчика.
За Арсением, в лучших традициях тридцать седьмого года, пришли под утро. Не обнаружив дома, перетряхнули всю квартиру, а затем и лабораторию. Вскрыли оба его компьютера, но ничего интереснее «стрелялок» с «убивалками» и набора картинок для взрослых мальчиков не нашли.
Дальше все, как всегда. Была поднята на ноги вся американская резидентура. К делу подключили местную полицию, к слову сказать, не самую слабую в Европе. Та немедленно объявила местный «Перехват» и, на всякий случай, «Вихрь-антитеррор». Через день в припаркованном у Королевского музея «Арсенал» автомобиле, был найден мертвый Нефедов. Само собой, ни образца изделия, ни документации при нем не было.
— Инсульт, — пояснил Виктор.
— Нашему оперативнику сели на хвост тем же вечером, — мой куратор крякнул и закашлялся. Как это, интересно, у них получилось? Он, что, все это время сидел рядом с тем самым авто, горько плакал и рассказывал прохожим о произошедшем?
— Ему удалось оторваться, — продолжил тот, — но через восемь часов его все-таки взяли. Изделия при нем не обнаружилось. Да, и еще, при задержании он нанес травмы троим местным сотрудникам, не пойму, зачем.
— Лох, — молвил атлетичный Денис. Сказал, как размазал.
Мы дружно хмыкнули.
— Что? — удивленно спросил прекрасный юноша. — Объясните.
— Проехали, — махнул рукой Кандауров.
— Мне тоже интересно, что вас обоих так развеселило, — с обидой в голосе проговорил Виктор, который Владимирович.
Старый волчара вздохнул, отхлебнул кофе и посмотрел на меня. Я пожал плечами. Что тут говорить? Понимающему человеку и так все ясно. А тот, кому не ясно, пусть идет в библиотеку имени Ленина. Терпеть не переношу заниматься ликбезом.
— Если не ошибаюсь, — я подлил себе еще кофе, — этот опер работал не от тамошней резидентуры.
— Конечно же, нет.
— Раз так, дипломатического иммунитета у него не было.
— Естественно, не было, а что?..
…Да, ничего, блин. Это паркетным разведчикам с дипломатическим паспортом в кармашке абсолютно ничего такого не грозит при задержании. Ну, возьмут за жопу, отвезут в контору, угостят чайком-кофейком и зададут со всей возможной вежливостью несколько вопросов. А он в ответ будет, как заведенный, требовать вызвать посла и, что самое интересное, его обязательно вызовут. Потом, конечно же, отпустят, объявят персоной нон-грата, и вежливо попросят из страны. Все. А, вот, нашему брату, в дипломатах не числящемуся, приходится ох, как сложнее. Если не получается сбежать по крышам или, там, через канализацию, задержат, причем, жестко. А трясти уж потом будут по полной, и судить будут, и срок дадут.
Сергеич украдкой показал мне кулак размером с два общечеловеческих. Я никак не отреагировал, потому что прокручивал в голове одну, заглянувшую туда мыслишку. Тогда он, прибег к запрещенному приему: посмотрел на меня глазами раненой газели и опустил вниз кулак с отогнутым большим пальцем. У древних римлян это означало отказ в помиловании, у нас так принято намекать, что при разливе будет учтено.
— Этот опер поступил совершенно правильно… — сказал я.
— Да, ладно! — хмыкнул Денис, и мне это не понравилось… Не люблю, знаете ли, того, чего не понимаю. А не понятно мне было, кто дал разрешение этому красавчику лезть в разговоры взрослых.
— Я все-таки продолжу.
— Да-да, конечно, — молвил Виктор Владимирович и укоризненно глянул на юного нахала. Тот сделал вид, что смутился.
— По законам страны пребывания любой совершивший на ее территории преступление, — тусклым голосом проговорил я, — ни в коем, повторяю, ни в коем случае не подлежит выдаче другому государству. Следствие ведут местные органы, рассматривает это дело местный суд и наказание он отбывает обязательно в тамошней тюрьме.
— То есть… — Виктор быстро въехал в ситуацию.
— Совершенно верно. Вы же сами сказали, что ни изделия, ни документации не обнаружили, а разного рода подозрения к делу не пришьешь. Поэтому опера будут судить только за сопротивление представителям органов правопорядка и нанесение им ущерба для здоровья разной степени тяжести. Таким образом, ни в Гуантанамо, ни в какую другую тайную тюрьму ЦРУ он не попадет. Получит свой срок, думаю, от пяти до семи, и покатит белым лебедем на отсидку.
— Хотите сказать, что американцы его даже не допросят? — опять влез Денис.
— Ну, почему. Думаю, им разрешат задавать вопросы в ходе следствия.
— Вот видите!
— Но… — я сделал паузу и опять залез в пачку с не своими сигаретами, — но поработать жестко и со спецсредствами у них не получится.
— Уф-ф-ф — облегченно молвил Виктор.
— Так что, года через два-два с половиной ваш опер будет дома.
— Не наш… — начал было прекрасный юноша и тут же осекся.
— Как это через два? — удивился Виктор.
— Да, так, — я сделал вид, что не заметил, как посмотрел на трепача его, более опытный коллега, — элементарно, сначала он проведет пару лет на строгом режиме в комфортабельной камере с евроремонтом, телевизором, душем и Интернетом. Потом, за хорошее поведение его переведут на облегченный режим. А он, ко всему прочему, предполагает ежемесячный суточный отпуск. Выйдет он в город, сядет на паром или в автобус и очень скоро будет уже в Швеции. А там…
— Отлично! — искренне обрадовался Виктор Владимирович. — Значит, с этим все в порядке, — повернулся ко мне. — Теперь давайте поговорим о вашем задании.
— Давайте, — обреченно согласился я.
Вам в детстве читали на ночь сказки? Мне читали. До сих пор помню одну из них, ту, где главному герою настоятельно предлагалось пойти туда, не понятно куда, быстренько разыскать то, черт его знает, что и доставить, куда скажут.
— Вашей группе предстоит…
— Какой еще группе? — удивился я.
— Вам и Денису.
— А зачем мне Денис?
— Буду следить за тем, чтобы вас не обидели, — скромно молвил прелестный юноша и красиво поиграл мышцами спины.
— Следите из Москвы через телескоп, — грубо отрезал я. — Всегда работаю в одиночку.
— Не обсуждается, — решительно заявил Виктор свет Владимирович, — решение принято, — и он поднял глаза к потолку…
Я умоляюще посмотрел на Сергеича, тот виновато развел руками.
— Итак, вам предстоит разыскать изделие и доставить его в Россию.
— Всего-навсего, — горько молвил я и едва не зарыдал от безнадеги.
— Изделие и документация находятся внутри металлического тубуса примерно тридцати сантиметров в диаметре, длиной около восьмидесяти сантиметров и весом не более четырнадцати килограммов.
