— А теперь можете садиться в машину! — тоном приказа сказал Романов и передал Ильичеву тяжелую сумку.
— Ого! — взвесил капитан милиции в руке кошелку. — Вот так накупили!..
В райотделе сумку опорожнили. Из нее извлекли пакет, судя по упаковке, подготовленный к пересылке на большое расстояние. В пакете среди бумаг и тряпок насчитали одиннадцать маленьких узелков с россыпным золотом и несколько самородков. Тут же лежало никому конкретно не адресованное письмо, в котором автор сообщал о посылке золота, хвалил добычливое лето и сетовал на недостаток денег.
— «…Остальные пришлешь «артисту». Еще заход, и я сматываюсь…» — прочитал вслух Ильичев и, обращаясь к задержанному, спросил:
— Писали вы?
— Нет.
— А золото ваше?
— Нет, ничего не знаю…
Постепенно приходя в себя от неожиданности, Серегин начал рассказывать про какого-то Николая, который попросил его подержать у себя посылку до приезда инженера.
— Почему же Лопаев не взял у вас пакет? И зачем было прятать его в яме? Вы же приехали с пустой сумкой, а посылку подобрали в укромном месте недалеко от дороги.
— Так инженер велел.
— Почему Лопаев не взял пакет?
Не знаю.
Кому принадлежит это золото?
У Серегина снова потухли глаза. Облокотясь на стол, он упрямо повторил:
— Не знаю…
Глава семнадцатая
Дальше все пошло своим чередом. Через полчаса милицейский «газик» подкатил к дверям аэропортовской гостиницы. Расталкивая ожидающих вылета пассажиров, Романов разглядел в толпе своих оперативников. Все были на местах: двое весело спорили о чем-то у входа в гостиницу, один листал журнал, сидя на скамейке под окнами люкса.
«Отлично! — с удовлетворением отметил про себя начальник ОБХСС. — Значит, Лопаев находится в номере».
— Внимание! Берем… — тихо обронил Романов, проходя мимо споривших. Они двинулись за ним по небольшому коридору. Не стучась, Романов рванул дверь люкса.
— Руки вверх!
Геолог смертельно побледнел, выронил газету и встал вытянутыми руками.
Пака его обыскивали, он молчал, но затем начал бурно протестовать:
— Я так не оставлю! Сейчас не двадцатый год! В Москву напишу, всюду! Нападать с оружием на порядочного человека!
Из шкафа извлекли широкий пояс, сделанный специально для транспортировки золота, а на столе появилась записная книжка Полева с множеством адресов и телефонов…
На допросе Лопаев вел себя нервозно, обвинял милицию в терроризме, обещал жаловаться.
— Где золото?
— Какое золото? За кого вы меня принимаете? — шумел Лопаев.
— Где ваши сообщники? С кем вы работаете?
— Как вам не стыдно! Я здесь никого не знаю…
Когда ввели Серегина, Лопаев разом осекся и замолчал.
— Знаете этого человека? — спросил Серегина Ильичев.
— Знаю.
— Посылку должны были отдать ему?
— Ему.
— Он лжет! — не выдержал Лопаев. — Я его впервые вижу. Это провокация!
Вошел эксперт научно-технического отдела. Он положил перед Романовым фотографию, изображающую Лопаева и Серегина во время беседы на дороге к аэропорту^ Была отчетливо видна даже лежащая на земле плетеная хозяйственная сумка. Их сняли из кабины проходившей мимо машины.
— Вы? — спросил Романов, протянув снимок инженеру.
— Я…
Он вдруг спохватился, запротестовал:
— Вы не имеете права сравнивать меня с ним! Я инженер, приехал оформлять пенсию, а это случайное знакомство…
— Золото, изъятое у Серегина, ваше?
— Ложь! Я не видел никакого золота!
Может, и о переводе на тридцать а'ысяч вам ничего не известно. Почему же отравителем значится Лопаев Григорий Николаевич?
Этого геолог никак не ожидал. Не имело смысла все отрицать. Лопаев смахнул платком с лица крупные капли пота и заискивающе заговорил:
— Не мое золото. И деньги не мои… Меня просили привезти посылку… Мне только за проезд… Пенсия…
— Сколько вам дал Полев?
— Пятнадцать тысяч. — Он заговорил быстро, бессвязно:
— Все, все скажу… Только пожалейте… Помогу найти Полева и всех… Сын у меня в академии…
Романов с отвращением смотрел на этого жалкого, плачущего мужчину.
— Почему золото у Серегина не взяли?
— Боялся. Мне сказали, что Огаркин исчез… Сына жалко, — снова захныкал он. — Один он у меня…
— Кто вам сказал, что пропал Огаркин?
— Ковач, заведующий столовой на прииске.
Романов кивнул головой в сторону Лопаева.
— Уведите!
Когда инженера увели, спросил:
— Ковач уже у нас?
— Здесь! Билет покупал на самолет до Ленинграда на имя Лопаева.
— Сознался?
— Нет!
— Введите его.
Заведующий столовой осторожно опустился на кончик стула и растерянно смотрел на незнакомые лица.
— Ну, рассказывайте. Откуда у вас деньги, почему чужой паспорт?
— Из столовой я… заведующий…
— Уже знаем.
— Просил приезжий инженер билет купить. И деньги его. Угостил, конечно… Я и покупал…
— А где же-этот инженер?
— Инженер?! — переспросил Ковач.
— Да!
Пропал… Нету его.
— Паспорт вам оставил, деньги, а сам сбежал?
Пропал… Второй день нет…
