понимаю, голос предков, и все такое… — командир задиристо хихикнул.
— Ну а кого я, по-твоему, должен за штурвал сажать? Голубоглазых арийцев? Их всего ничего осталось. Хватит уже подъ…бывать. По крайней мере, они свое дело знают. — И затем после небольшой паузы: — Число вас устраивает?
— 9 сентября? — плохое число. Тройку дает. Вот 11 хорошее — две единицы. И в сумме 5. 5 — это число нашей войны.[61] Кто из германских подданных летит этими рейсами?
— Да шелупонь всякая. Я проверил на всякий случай регистрацию на два дня до и два дня после. Ничего достойного. Коммунисты, социалисты, пидоры всякие. Наших никого.
— Знаешь, — вдруг как-то задумчиво произнес Ройтер, — мне снится в последнее время один и тот же сон… Я снова в 39-м году, иду по набережной в Киле, солнце, чайки кружат… иду, иду и никак не могу дойти до КПП…
— Наш КПП уже скоро, Рой, никуда не уйдет ни он от нас, ни мы от него… А внук твой на тебя похож… Деген был прав. Вот ведь глаз-алмаз…
— Похож… Единственное, чего я боюсь — это умереть во сне. Без оружия, боюсь, я не попаду в Вальхаллу, а там все наши.
— Это точно, куда же мы без командира! Не будешь возражать, если я
— Это ты с ее мужем разбирайся. Они теперь оба
— Или своя Марта, — заметил Карлевитц.
— Марта, увы, единственная, кто умерла своей смертью. К тому же она давно демобилизована. Так что не встретимся мы с ней там. Ее место в Хели…
— Но ты же Хельмут, не так ли?
Задорная хитрая улыбка Карлевитца не могла скрыть того, как он постарел. Кожа натянулась, и кое- где, казалось, вот-вот порвется. Но глаза горели, как 60 лет назад, тогда, в гарнизонной гауптвахте. Морской бриз трепал седые волосы стариков. Они еще раз обнялись. Командиру БЧ еще предстояла нелегкая работа. И сделать ее нужно было, как всегда, безупречно.
Над бухтой кружили чайки, море, как и 60 лет назад, недовольно ворчало и барахталось. Теперь, правда, может быть, у него на это было больше причин. Люди отнимают у него все больше и больше места на этой планете. Волны шумно бились о гранитный парапет, возвышающийся на десяток метров над водой как доказательство этого дерзновения. На постаменте над волнами плыла фигура морского офицера из полированного красного гранита. В одной руке он держал бинокль, другой опирался на леера ограждения мостика подлодки. По подножию монумента шла надпись готической вязью:
Es hat Phillip Unterhorst hier geruht. Der richtige Sohn Deutschlands, den Diener des Fuhrers und den einfach guten Burschen.[62]
От гражданской гавани поднималась дорога к поселку. Он вырос за последние годы, там работали магазины, бюргеры подстригали газоны, в школе шли занятия по географии. Карта Европы достаточно сильно отличалась от той, что висят сейчас в классах Германии. Где-то за холмами дымились трубы главного порта и заводов. Патрули делали свое дело. Системы ПВО сканировали пространство. Вражеские спутники, бороздя околоземные просторы, ни на мгновение не подозревали, что несут на себе, замаскированные под коммерческие программы, глаза и уши странной островной империи. И эту империю окидывал мысленным взором император. Нога не болела уже 15 лет. Все было хорошо.
Примечания
1
2
Дипломатические отношения с Боливией установлены 18.04.45.
3
В Британском ВМФ звание «подлейтенант»
4
14 ноября 1941 года «Арк-Роял» затонул в 25 милях от Гибралтара, торпедированный немецкой подлодкой U-81. (Командир капитан-лейтенант Фридрих Гуггенбергер.)
5
Вероятно, имеется в виду история с отречением короля Эдуарда VIII в 1936 г. Разительно отличавшегося политическими взглядами от своего последователя Георга VI.
6
1-й лорд Адмиралтейства — морской министр и фактический командующий флотом Его Величества, на момент описываемых событий таковым являлся Джордж Генри Холл
7
Твоего поцелуя достаточно, / Чтобы заставить меня вздыхать. / Сердце девичье / Сладко грезит о
