вокруг себя он строит такой же мир. В него попадаешь – и расслабляешься. Тонешь как муха в сладком сиропе. Я до того размякла, что позволила отрубить себе голову. Шрам на шее до сих пор не сходит.
– И не сойдет, – сообщает Сухэй. – Это был смертельный удар. Носить тебе метку до конца дней своих.
Гилва зашипела на меня змеей и отвернулась. Паола бросила испепеляющий взгляд, подсела к подруге, зашептала на ухо что-то утешающее.
– Переходим к главному, – произносит Сухэй и вновь возносит руки, восстанавливая стену. – Какие породы людей ты знаешь?
– В смысле – эмбериты и простые смертные?
– Да. Жители истинного мира и жители теней. Первые отличаются от прочих большей физической силой, выносливостью, долголетием и умением перемещаться по отражениям – после соответствующей подготовки. Ни одно из этих свойств нельзя взять за критерий, но в комплексе они достаточно четко характеризуют расу. Есть еще третья порода – бессмертные. Критерии их отбора еще более размыты – за исключением одного: если бессмертного убить, он тут же возродится в другом месте. У меня есть основания полагать, что ты, сынок, из этой породы.
– Мне не нравится критерий отбора. Отсев большой. Другого нет?
– Как правило, бессмертные обладают огромной магической силой, – Сухэй выжидательно смотрит на меня.
– Дальше.
– Их выделяет поведение. Наш мир им не нравится. В то же время, они не стараются его видоизменить или разрушить. Их интересует другой мир, кардинально отличный от нашего.
– В чем же отличие?
– Не знаю… Они появляются в нашем мире взрослыми. В поисках своего мира мечутся по нашему и, в конце концов, исчезают. Теперь я хочу спросить тебя. Зачем тебе Логрус?
– Гилва, по-моему, объяснила. Я обладаю магической силой, но не умею ее контролировать. Я опасен для окружающих и самого себя. Хочу научиться держать способности в узде. Разве это не очевидно?
– Отнюдь. Но желание законное и многое объясняет. Думаю, смогу договориться с Логрусом, и ты пройдешь его.
– А разве я не прошел его?
– Только до половины. Потом он выплюнул тебя, чтоб схлестнуться со знаком Лабиринта.
– Занятно. Я получил массу новых возможностей. Оказывается, это еще не все…
– Мы отвлеклись. Что ты намерен делать после?
– Не знаю… Хотел выяснить, кто мой отец? Как я попал сюда? Я был почти уверен, что мой отец – Мерлин.
– Если ты бессмертный, то нет. Если смертный – все может быть. Ответ может дать лишь сам Мерлин, но эта семейка любит исчезать из поля зрения. Иногда – на века. Они ведут очень странные игры с мирозданием.
– Я мог бы и сам получить ответ. Достаточно капли крови его матери…
– Капли крови? Это звучит зловеще.
– Да нет. Для анализа. Сравнить с моей кровью. Боюсь только, что результат будет недостоверным. Этот сумасшедший мир подсовывает мне желаемое вместо действительного.
– Почти все бессмертные называли наш мир сумасшедшим.
Тасую колоду, ненадолго вглядываясь в картинки. Гилва с Паолой куда-то ушли. Откладываю в сторону два козыря – Корвина и Мерлина. Козырь Корвина отзывается почти сразу.
– Не сейчас, – бросает мне принц Эмбера, и контакт прерывается. Карта Мерлина упорно не желает становиться холодной. Вновь тасую колоду. Бросаю лишь беглый взгляд на козырь сфинкса, но этого оказывается достаточно. Картинка оживает. Сфинкс полулежит на том же выступе стены. Знакомая, не обремененная избытком одежды девушка из каравана рабов расчесывает щеткой его шерсть. Ошейника на шее уже нет, татуировки на смуглой от загара спине – тоже. Картина «Смерть клопа» осталась в замыслах художника. Даже немного обидно – никто из потомков не узнает о моем подвиге.
– Здравствуй, Богдан, мечтающий об имени Богдан ибн Мерлин.
– Здравствуй, неудовлетворенный либо информационно, либо желудочно.
Сфинкс склонил голову, свел брови и задумался. Я сделал осторожную попытку разорвать контакт. Сфинкс замотал головой и предостерегающе поднял лапу. Контакт сохранился, а я вызвал логрусово зрение, чтоб выяснить, как это ему удалось. Ничего не понял, но запомнил. Девушка наконец-то заметила меня и приветливо улыбнулась.
– Я понял! – радостно воскликнул сфинкс минуты через три. – Очень точное определение. Богдан, вокруг меня происходят странные вещи. Я хотел бы проконсультироваться с тобой. Ты не ответишь на несколько вопросов?
– Опять загадки? Загадывай.
– Как так получилось, что по дну высохшего много веков назад канала потек ручей? Откуда на берегу канала возникли дома и сады? Кто наполнил скотные дворы коровами, овцами и прочей живностью? Почему закраснели луга там, где от века голубели пески пустыни?
– Я подумал, что те, кто были рабами, захотят поселиться рядом с тобой. И позаботился о жилплощади. Они тебя не обижают?
– Нет. Они приносят мне мясо. Немного, но каждый день. Я давно не ел так регулярно. Они
