приникаю губами к роднику целительной силы. Ядреная плазма! Хорошо…
Передаю банку Гилве. Та – Паоле. Как трубку мира. Дон Педро от соленых огурцов отказывается, и мы съедаем его долю. Настроение поднимается, самочувствие приходит в норму. Наступает время расспросов о главном.
– Тебе Моррис понравился? – робко спрашивает Паола. Моррис – это свежеиспеченный муж ее старшей сестры.
– Жалко парнишку. Болтушка она. Твоя копия. Своей болтовней с ума парня сведет.
– Хочешь сказать, что я тоже болтушка? – брови строго сдвигаются, тон уже не робкий. Догадливая ты моя.
– Ты тоже. Но тебе многое прощается, потому что ты – моя любимая и неповторимая жена.
Паола погружается в мыслительный процесс. Спустя минуту, так и не решив, похвала это, или упрек, фыркает и гордо задирает носик и выезжает вперед.
– Гил, – говорю я. – У меня к тебе серьезный разговор. Ты только не обижайся, но, может, мы нарушаем какие-то твои планы?
– Мои планы – это ты.
– Но ты же не знаешь, что я буду делать. Я сам пока не знаю.
– А разве важно, где и как учится летать птенец, пока встает на крыло, – говорит мне дева Хаоса. – Птенец – это ты. Оперишься, тогда поговорим. А пока – ищи себя и не мучайся сомнениями.
– Ох ты, какая погань! – восклицает Паола. Оглядываюсь, а рука сама собой тянется к мечу. Это вместо бластера! Акклиматизировался, ежкин кот! Перед нами – мантикора. Жуткий, коварный хищник с телом льва, хвостом скорпиона и человеческим лицом.
– Гуляют тут животные невиданной красы, – бормочу я, снимая бластер с предохранителя.
– Дан, не вмешивайся! Паола! Три-четыре-бум! – командует Гилва. Еле успеваю переключиться на Логрусово зрение, чтоб увидеть, как слева к мантикоре плывет знак Логруса, справа – Лабиринта. Сталкиваются… Грохот взрыва, во все стороны летят куски кровавого мяса. Кони испуганно приседают на задние ноги. Оглядываю девушек. Сами напуганы. Лица, одежда и все вокруг – в веснушках из мельчайших капелек крови.
– Здорово бумкнуло! – восхищенно говорит Паола. – Только шкурку жалко.
– Кто это придумал?
– Я! – весело отзывается моя жена. – Это диалектика! Единство и борьба противоположностей. Атомную энергию – в мирных целях!
Насчет мирных целей можно поспорить, но диалектическая бомба удалась на славу. Господи, неужели Паола до учебника философии добралась?
Доро-о-ога без конца…
Дорога без начала, без конца…
Напевает моя любимая как ни в чем не бывало.
Она когда-то выбрала тебя.
Только вот идти по ней
С каждым шагом все больнее, все трудней!
Впереди открывается море тумана. Как и полагается, по морю гуляют медлительные, величественные волны. На самом краю видимости над туманом чернеет облаком ветвей баодуб. Прибыли.
– Только любовь… Толь… – выводит высоким голосом Паола и замолкает на полуслове. Петь в таком месте – все равно что в храме. Усилием воли пытаюсь разогнать туман, но не тут-то было. Вызываю Логрусово зрение. Мда-а… Облом. Лезу в седельную сумку, достаю инфракрасные очки. Совсем другое дело! Фиона использовала зеркальце с противотуманным заклятием. Теперь я знаю его суть. Сумасшедший мир. Чудовищная смесь науки и магии.
– Здравствуй, Харон.
– Здравствуй, космодесантник.
– Познакомься, Это Паола, моя жена. А это – Гилва. Боевая подруга.
– Странно…
– Что?
– Гилва – понятно. Дворы Хаоса. Из каких конюшен твоя жена?
По-моему, это оскорбление. Оглядываюсь на женщин. Смотрят на меня как на психа.
– Харон, мне кажется, ты ищешь неприятностей. Советую извиниться перед Паолой.
– Мне казалось, у тебя есть чувство юмора. Кстати, Паола меня не слышит.
– Подожди, Богдан, я сама поговорю. – Паола уже тянет на свет колоду. Думает, я по козырю беседую. Ну, милая, чью карту сдавать будешь?
Мою?! Разумно. Я в качестве ретранслятора. Ай да умница!
– Здравствуй, девочка, – говорит Харон. – Я спросил, откуда ты, но Богдан обиделся.
– Мог бы меня спросить. Мне скрывать нечего.
