Впереди с большим фонарем в руке стоял пожилой уже тип, но отнюдь не старик. Отнюдь. Я присмотрелся к чисто выбритому, за исключением пышных усов, лицу с минимумом морщин, которые, впрочем, все до единой обозначились резкими тенями от фонаря, поднятого им у самого лица. Усы рассекал явный шрам, это было видно четко. А вот глаз под такой же резкой тенью капюшона не было видно вовсе. Но взгляд у этих глаз был очень, очень материальный. И крайне жесткий.
Ну что ж, раз так, не нужен нам свет. Я взмахнул рукой и фонарь погас, погрузив нас обратно в непроглядную темень, уже не разбавленную даже рыжей полосой на горизонте.
— Я вам что говорил, — послышалось из темноты.
— Если бы вы больше думали и меньше говорили, давно состояли бы в Ордене, капитан, — ледяным тоном отрезал человек с фонарем, особо выделив последнее слово так, будто оно было сделано из навоза. — К вашему сведению, иные магические школы практикуют для решения таких проблем вовсе не управление животными, а левитацию и пространственные прыжки. Ваше счастье, что он к ним не принадлежит.
— Могу я попросить прекратить говорить обо мне в третьем лице? — меланхолично поинтересовался я. И когда это я стал таким вежливым? Сразу вспоминается сэр и его овсянка.
— Ах, так молодой человек нас понимает. Это радует, — с безрадостно отозвался усатый. Из-за его плеча высунулся давешний капитан и, не уловив того, что я уже стал активным участником разговора, начал оправдываться:
— Он же никуда не делся. Риск был минимален.
— Капитан, заткнитесь, — ровно ответил Фонарщик. — Не ставьте себе в заслугу набор случайностей. Идите к своим воинам, если не хотите снова сделаться учеником.
— Как пожелаете, — довольно-таки сердито сказал капитан. — Но я бы на вашем месте…
— Вот поэтому вы и не на моем месте.
— Но…
— Идите! — Усатый зажег наконец свой фонарь снова. Яркий сноп золотисто-желтого света оказался очень неуместным, но моя попытка погасить его повторно провалилась. — Чем вам не нравиться мой фонарь, молодой человек? Боитесь света?
— Чего я боюсь, вас не касается, — я встал и шагнул назад, за освещенный круг. Пятерка за спиной Усатого напряглась. Понятно. Предельно понятно. У всех довольно сильная защита от магии, но где вы здесь видели мага? Я аккуратно обошел защиту стороной, и, не замеченный, за пару секунд успел сотворить ма-а-аленькую корректировочку. Совсем маленькую, но ее хватило, когда я внезапно бросился бежать. Ребята рванулись друг другу под ноги, попадав, как сбитые кегли, сбив с ног заодно и Усатого. Я криво усмехнулся на бегу и почти сразу же наткнулся на невидимую стену. Силовым толчком она не сносилась. Я метнулся в сторону, жалея, что не догадался параллельно с побегом сканировать пространство. Одновременно с этой мыслью я почувствовал такой удар по спине, как будто огрели не меньше, чем столом на двенадцать персон, и не кто иной, как Дикий. Я с шумом выдохнул и рухнул на колени. Вдохнуть, как и подняться, не получалось. Я с тихим ужасом начал понимать, что с позвоночником все может обстоять гораздо хуже, чем мне кажется. Поэтому обхватившим меня через секунду со всех сторон рукам я не сопротивлялся, дотошно прислушиваясь к собственному организму.
— Дурак. Куда бы ты побежал? Крылья у тебя под курткой, что ли? А? — раздраженно, но не зло отчитал меня подошедший Усатый. Я опустил голову, бросая исподлобья косые взгляды на схвативших меня молодчиков. Держали меня крепко и тщательно. Четыре человека. Насколько я мог судить, все из патруля и каждый в состоянии походя свернуть шею быку. Я изобразил раскаяние в собственной несусветной глупости, оценивая расстановку сил противника. Трое…нет, четверо, у птиц, пятеро опять маячат у Усатого за спиной, еще человек двадцать ненавязчиво кружит по периметру площадки.
Ладно, расслабимся и будем получать удовольствие. Пока.
— А ну-ка, что ты там прячешь? Клыки вампирьи? — меня бесцеремонно взяли за подбородок, дернули его вверх и бесцеремонно осветили во всех подробностях фонарем. Стоять на коленях на голом камне было больно, особенно под весом навалившихся на меня качков, и я беспокойно ерзал все время, пока мне крутили голову, разглядывая лицо и пытаясь заставить открыть рот. Счас, разбежался. Я зажмуривал глаза оу света, а челюсти сжал так, что мышцы свело судорогой. — Молодой человек, сопротивляться не в ваших интересах. Тем более, что я и так вижу, что вы именно человек. Кстати, раз уж так, что вы имеете против света?
— Он, знаете ли, глаза режет, — с издевкой ответил я. — Раз уж мне, очевидно, придется добровольно-принудительно куда-то с вами ехать, может, представитесь?
— Мое имя, — он бросил на меня пронзительный холодный взгляд, — вас не касается. Можете звать меня просто магистром, если именование вам так важно. И, кстати, вы не ошиблись, — тон опять стал почти физически ощущаемо ледяным, — вы с нами поедете. Догадались или считали?
— Когда на тебя навалилось столько народу, об этом сложно не догадаться, — проворчал я.
— Вы сами виноваты. Поднимайте его, — бросил он моим бычкам. Те с грацией вышеназванных животных выполнили требуемое. Хорошо хоть не слишком помяли. Меня пошатывало, но я усилием воли заставил себя выпрямиться. И обезоруживающе улыбнуться.
— Ладно, уговорили. У меня только один вопрос — на кой вам сдалась моя неприметная особа?
— Скажите спасибо, — его губы слегка искривились, — капитану. Он мне сообщил о вашем беспрецедентном владении холодным оружием. А так же о вашем удивительном магическом фоне и потрясающей скромности. Нам нужны такие люди.
— Что же он сам меня не…пригласил прогуляться? — я продолжал широко улыбаться, даже когда меня начали невежливо подталкивать в больную спину по направлению к птицам.
— Вы считаете, он бы с вами справился? Вижу, что нет. Капитан тоже так подумал. Он неплохой маг, но занятие неподобающим ремеслом лишней силы и знаний не прибавляет. Мотайте на ус, юноша, я все это вам говорю исключительно по доброте душевной.
— И почему меня терзают смутные сомненья… — пробормотал я себе под нос, ежась от отнюдь не душевных переливов голоса собеседника. Кольцо праздношатающихся членов патруля по мере нашего продвижения начало сжиматься. Больше половины из них были магами, правда, не слишком сильными и специализирующимися на стихиях. Я нацепил на лицо непроницаемое выражение, которое решил там и оставить на ближайшие несколько часов.
До птиц оставалось всего ничего, когда плотное уже кольцо людей постепенно растеклось между сизых громадин. Если на расстоянии в них не было ничего особенного, то так близко они просто пугали своими размерами. Некоторые просто переступали на когтистых лапах, другие встряхивались и почесывались, поводя хвостом и вычищая клювом перья на крыльях. Одна вообще пыталась продолбить клювом участок скалы. Я только сглотнул, созерцая, как молит действительно разваливается на куски.
Все это сопровождалось характерным для птичьего базара громким шуршанием и хлопаньем. Но вот ближайшая птица разинула огромный загнутый клюв и издала такой вопль, что, по моему, на правое ухо я все-таки оглох. Крик отразился от скал многократным эхом. За первым воплем последовали другие — птицы надрывались десятками глоток, хлопая крыльями и вскидывая головы, пока люди метались между ними и пытались успокоить.
— Магистр, это плохо. Сервы чуют опасность для гнезда, — выпалил запыхавшийся капитан, пытаясь удержать в руках уздечку бьющей крыльями птицы. — Надо срочно возвращаться.
— Вы полагаете?…
— Да, я полагаю, черт подери! — сердито крикнул капитан магистру. — В такой момент вам нельзя было даже на минуту высовываться из замка. Что вам так припекло, в самом деле?! Он что, единственный и неповторимый? — он сплюнул, — Дурак-мечник, которому просто повезло, ну, странноватый немного и что? Я, может, на магистра за всю свою жизнь не наработаю, зато я кое-что понимаю в тактике и стратегии.
— Этот самый дурак может в последствии иметь к вашей тактике и стратегии прямое отношение, вы об этом не подумали? Новый вид нечисти опасен тем…
— Магистр, ради Троих, избавьте меня от лекций, — перебил его капитан, резко присев с поводьями в руках, притянув таким образом клювастую голову к земле. Птица возмущенно шлепнула крылом по земле, попав плашмя мне по лицу самым краем. Т-тварюга… Я отмахнулся от перьев длиной в руку и хотел было протереть слезящиеся глаза, но мое резкое движение не осталось без внимания. Руку перехватили и
