травяными.
– Запасы хотелось бы подновить. – Она на минутку задумалась. – На всякий случай.
– А куда мы плывем, кэп? – спросил кто-то.
– В Амлерг. Во-первых, отвезем туда наш последний груз. А во-вторых, мне надо в Хмурый Лес.
– Зачем?! – опешили все его соратники. Хмурый Лес явно был среди них не в почете.
– Все за тем же, – отрубил эльф. – Потом завезем девушку в Стонхэрм. Закупимся… и дальше разберемся… – скомканно закончил он.
Они еще немного посидели в таверне. Потом эльф встал:
– Ну ладно, ребята, вы тут веселитесь. А я хочу в свою любимую каюту. Опротивели мне эти постоялые дворы уже. Поперек горла стоят. Кто нас проводит?
На небе уже взошла луна. Круглая и сияющая, она начертила на море длинную бледную дорожку. Лунные блики колыхались на воде и манили.
Ива влюбленно смотрела на эту чарующую красоту и как-то очень остро ощущала роскошность замысла Природы, создавшей это чудо мироздания.
В бухте стояло великое множество кораблей.
– Как думаешь, какой? – прошептал ей эльф, прижимая к себе так, что его соратники тактично отвели глаза.
Знахарка обвела взглядом парусники, безошибочно выделив небольшую изящную красавицу.
– Эта! – уверенно ткнула она пальцем.
– Правильно! – умилился ее возлюбленный. – Правда, самая красивая?
– И самая быстрая, – поддакнул кто-то рядом.
Капитан благосклонно глянул на юнгу – веснушчатого паренька в драных штанах.
– Маневренная! – веско добавил кентавр.
Дальше девушка услышала еще с десяток комментариев, описывающих всевозможные достоинства шхуны.
– А как ее имя? – спросила знахарка.
– «Аррау», – нежно произнес Т’ьелх. – По-эльфийски «Стрела».
– Красивая, – томно вздохнула Ива, поддаваясь общему настроению. Вокруг заулыбались. – А какие у нее орудия?
Дорогу до корабля заняло перечисление арсенала. Девушка почти ничего не поняла, но, собственно, не для этого вопрос и задавался.
В капитанской каюте ее ждала огромная застеленная белоснежным шелком кровать и сладкое вино. Т’ьелх носился по своей обожаемой шхуне, проверяя, все ли в порядке. Пришел довольный и абсолютно счастливый и мгновенно заснул. Ива смотрела на его точеное бледное в лунном свете лицо. Тьма волос обрамляла его. Длинные словно девичьи ресницы бросали тень на рельефные скулы. Тонкие неуловимо чувственные губы эльфийским луком кривились в блаженной улыбке. Совершенное тело было создано для этого белого шелка. Эльф казался девушке колдовским наваждением, слишком прекрасным, чтобы быть настоящим. Таковы все эльфы – дивные, – не зря их так называли. Если честно, Иву больше устроил бы менее впечатляющий экземпляр. Она любила его не за эту красоту, иногда даже ненавидела ее. Ведь порой она скрывала истинного эльфа – задорного, дерзкого, восторженного, всем интересующегося, отдающего себя любви и страсти, умеющего красиво и интересно жить, веселого, умного, ироничного. Он так любил дурачиться, но за этой маской скрывался очень серьезный, познавший мир и умеющий ценить его достоинства мужчина. Травница любовалась нежностью, беззащитностью его красоты, раскрывшейся во сне, и думала о том, что должна благодарить богов за их любовь. Чтобы не случилось после, пусть разрыв, или правильнее будет сказать – расставание, но каждая минута рядом с ним была, есть и будет чудом, подарившим ей такую радость, которая стоит целой жизни. Ведунья прекрасно знала, что одна из самых важных вещей в мире – это вера в лучшее. Никогда нельзя опускаться ниже установленной себе планки. А уж стартовать тем более надо красиво.
Следующее утро началось с солнечного лучика, что прыгал по ее лицу и мешал спать. Стоило ей открыть глаза, как ворвался ее возлюбленный. У него вообще было поистине волшебное чутье на время ее пробуждения. Короче, поваляться ей не дали. Почти силком выпихнули на палубу. И отправиться на рынок одной тоже не позволили. Т’ьелх категоричным тоном заявил, что ее ограбят, как только она ступит одной ногой со шлюпки. Оба полуэльфа тут же вызвались ее сопровождать. Капитан сразу же решил сам заняться этим, а своим подчиненным тотчас, без перехода, начал раздавать указания. Члены команды были тут же построены и озадачены на два дня вперед.
Ива хотела пробежаться только по травяным рядам, но с Т’ьелхом такой номер не прошел. Он протащил ее по всем более-менее значимым лавочкам. В результате они накупили дикое количество вещей – от обуви до драгоценных побрякушек. Знахарка всегда подозревала, что любовь эльфа к такому во всех отношениях полезному делу, как покупка ей подарков, берет начало в склонности самого капитана к красивым вещам, так как треть того, что за ними тащили трое мальчишек-разносчиков было куплено именно Т’ьелху, хотя заходили они в очередной магазинчик исключительно потому что… «надо купить тебе новые туфельки (юбочку, кофточку, пр.), милая».
Из порта корабль вышел ранним утром следующего дня. Ива с замирающим сердцем смотрела, как берег все более удаляется. На палубе царила рабочая суета. Поскрипывали мачты, канаты терлись о дерево. Плескались за кормой волны. Кричали в отдалении чайки. Хлопали на ветру паруса. Раздавались команды боцмана. Солнце медленно поднималось над морем. Берег совсем исчез из вида. Ива перешла на другую сторону палубы. Волны поднимали корабль. Девушка положила ладони на бортик. Впереди была бесконечная даль синей-синей воды. «Только ветер и море, – подумала знахарка. – Воздух и вода, две стихии. А земля осталась далеко за спиной. Но отчего мне так весело? Когда моя родная стихия так далеко?» Она прекрасно понимала: море только кажется спокойным и покорным – в любой момент оно может взбунтоваться и опрокинуть, потопить дерзкий кораблик и всех, кто на нем.
«Как же восхитительно стоять вот так и чувствовать лишь ветер в лицо и видеть только воду вокруг. И вперед, вперед. В бесконечность. Корабль подпрыгивает на волнах, несется, кажется, на предельной скорости. Я понимаю тебя, Т’ьелх. Это как любовь. Этот полет над волнами».
Девушка стояла на корме, и никто ее не тревожил.
Потом она вздохнула и пошла заниматься обустройством на новом месте. Ей выделили отдельную каюту под ее знахарские нужды. Накануне она прикупила просто очаровательный складной треножник, и ей надо было посмотреть, так ли он удобен, как кажется. Комнатка была маленькая, но место нашлось для всего: и травки подвесить досушить, и треножник установить, и скляночки разместить.
Первые два дня команда ходила вокруг девушки кругами, не докучая просьбами, то ли выдерживая паузу, то ли пытаясь разобраться, что она за птица. Ива не торопила их, справедливо считая, что привыкнут – сами подойдут.
Т’ьелх посмеивался и не стеснялся демонстрировать команде свои чувства к девушке. Постепенно народ освоился. А после того как она вылечила коку надрывный кашель, так и вовсе все моряки повадились к ней со своими нуждами, так что она и сама была уже не рада.
Эльф однажды задумчиво поинтересовался, как у нее отношения с погодой, и пошутил, что если ее немного подучить, то он бы с удовольствием взял ее в команду корабельным магом. Ива заметила, а как же быть с приметой, что женщина на корабле к несчастью. Он расхохотался:
– Это потому, что в пираты идут та-акие девушки, что… скажем так, связываться с ними себе дороже. Открою тебе секрет, душа моя: почти на всех кораблях в наше время служат женщины. Есть даже чисто женские команды. Один из самых известных пиратов – Дикая Лилия – женщина. Обычная человеческая женщина. Но, признаю, саблей владеет, аж завидно становится. Мы пару раз ходили с ней на дело, двумя кораблями, – очень удачно. К тому же дамы, как правило, более честные
