снежинок, – и перила широкой лестницы, которые начинались двумя стройными девичьими бело- прозрачными фигурами. Их тонкие совершенной формы руки указывали путь – вверх и только вверх.
Пар вырывался изо рта, а холод ластился к коже ладоней и щек.
– Что-то не действует больше твой дар Природы, – пробурчал тролль, расколов хриплым голосом торжественную тишь дрожащего воздуха.
– А что ты хотел? – ответила знахарка, распахнутыми глазами рассматривая все вокруг. Для ответа травнице пришлось обернуться: – Нет тут Природы. Ни капли.
– А это что? – Грым обвел рукой вокруг. – Разве лед не природа?
– Колдовской – нет.
– А он колдовской? – Златко тоже заинтересовался и повернул голову. Оглядел расстановку сил и взглянул прямо в глаза троллю и гаргулье.
Те мгновенно убыстрили шаг и плечами оттеснили назад Калли и Иву. Ударный кулак вновь был впереди: сначала Синекрылый, затем Грым и Дэй у него по бокам. Расстояние между троллем и гаргульей было чуть больше, чем между эльфом и травницей, чтобы в случае чего они смогли прикрыть с флангов своих замыкающих.
– Мне кажется, да, – кивнула знахарка, хмыкнув в ответ на маневр парочки направления Бой. «Тоже мне великие воины».
– Понятно, – по-видимому, Бэррин принялся усиленно обдумывать эту информацию. Нельзя сказать, что она много ему дала, но мозги у Златко работали весьма своеобразно, он порой из совершенно обычных фактов делал такие выводы, что все только диву давались.
А тем временем их пятерка поднялась по ледяной лестнице. Правду сказать, было немного страшновато. Особенно если вспомнить, что вся эта конструкция стоит прямо на воде зимнего озера. Стоило опустить глаза, и казалось, что именно она плещется под полупрозрачными ступенями. Однако лестница кончилась. И вновь две призрачно-холодные девы изгибали руки, указывая путь.
Златко пару мгновений полюбовался на их совершенные фигуры, идеальные изгибы, строгие печальные лица и упрямо шагнул дальше, убеждая себя в том, что теперь-то уж точно поздно отступать. Но что-то шептало в его голове: «Иди, Златко, иди. Иди и ничего не бойся». – И Синекрылый всей кожей ощущал присутствие какой-то незримой поддержки. Не только друзей – они-то как раз были вполне видны, если оглянуться или чуть скосить глаза, но и… чего-то еще. Говорят, те, кто был до нас, чья кровь течет в наших жилах, никогда не уходят навсегда. Они всегда рядом. Всегда думают о нас и пекутся. Оберегают и помогают. Надо только позволить им это. Златко происходил из очень древнего рода и знал каждого, чье имя значилось в семейных хрониках. Хоть что-то про них, но знал. И ему всегда казалось, что бесчисленные воины и боевые маги его семьи всегда стоят за спиной. Не каждый раз он это чувствовал, но они были, он это знал. Может, и не знал, но верил. Так же иррационально, как ребенок верит в то, что родители могут и знают все.
И Златко шел.
Вот перед его группой – уже открытые двери большого зала. Легкое касание рук Синекрылого – и они распахиваются еще шире. Их глазам предстала комната размером с небольшую площадь. Изящные ребристые колонны подпирают прозрачный свод, и где-то там угадываются далекие почти невидимые звезды. В дальнем конце зала находится что-то вроде алтаря – похожий на мрамор белый прямоугольник льда. А на нем лежит книга. Старый кожаный переплет и золотая гравировка букв. Даже отсюда видно. Такая реальная в этом царстве колдовства.
Бэррин невольно ускорил шаг. Неужели вот он – конец их путешествия? Книга, которая хранит тайну родового проклятия? Казалось, сладкая от такой близости победа пальчиком поманила Златко, заставляя его почти бежать.
И вдруг сзади – тихий сдавленный вскрик, лязг вытаскиваемого из ножен оружия друзей и голос – незнакомый и холодный, словно воздух вокруг:
– Не так быстро, Бэррин.
Синекрылый резко развернулся на месте, уже понимая, что ничего хорошего его там не ждет. В нескольких шагах от пятерки стояли трое… существ? Их можно было бы сравнить с самым диким и сильным кланом троллей, если бы они были раза в два поменьше да и поволосатее. А так… гладкие, словно каменные тела со сплошными мышцами на них, абсолютно одинаковые безэмоциональные лица, почти круглые головы, прижатые к ним длинные уши. Но самое главное – один из них, тот, что по центру, держал у горла Ивы нож.
«Откуда они появились? Такие туши мы не могли не заметить. Я спешил, но все равно смотрел по сторонам. Да и ребята, уверен, тоже».
Сама травница не знала, что и думать. Вот только что шла сразу за Грымом, внимательным взором прощупывая пространство вокруг, как и все остальные понимая, что вероятность какой-нибудь гадости напоследок весьма велика. И вдруг кто-то невероятно сильный тянет ее назад, и к шее прижимается холодное лезвие ножа размером чуть ли не с ее локоть. И в остроте его сомневаться не приходится: кромка металла даже сейчас режет кожу. И рука, держащая нож, не дрожит и не движется, будто каменная. Она же удерживает тело девушки – такая здоровая. Ива еле сдержала дрожь, представив себе все существо, потом скосила глаза и углядела двух других. Очи знахарки расширились до предела отпущенных природой возможностей. О том, чтобы сопротивляться, не могло быть и речи. Судя по руке, ее просто раздавят. Да и слишком уж уверенно и ловко был приставлен нож к горлу. Явно опыт сказывается – даже не вздохнуть поглубже.
«Что-то не везет мне в этой истории», – нервно подумала Ива, стараясь не трусить слишком уж заметно.
– Отпусти ее, – в лучших традициях положительных героев приказал Златко, кладя руку на меч.
Его друзья стояли ближе к этим странным существам. На лицах не было абсолютно никаких эмоций, но Синекрылый давно уже научился читать их самые малейшие знаки. Похоже, ребята просто не представляли, как справиться с эти монстрами так, чтобы Ива не пострадала. Ведь даже слабые места в этих тушах было трудно найти. Шкуру с первого раза не пробьешь. Шея высоко. Да и сомнительно, что они так близко к себе подпустят… Уже сам факт, что они смогли подобраться к ожидающей нападения группе, говорил о многом.
И самое ужасное: как бы быстры ни были маги, Иву успеют прирезать в любом случае. Если только магией какой-нибудь незаметной… А вдруг они умеют чуять колдовство? Или и вовсе не поддаются ему?
В ответ на его слова существо, держащее травницу, усмехнулось. Только губами. Ничто больше на его лице не дрогнуло. Даже жутко стало.
– Пришел, значит? – Уже другой голос раздался с противоположного конца залы. Маги, как по команде, посмотрели в ту сторону.
Незнакомый высокий худощавый мужчина полусидел на «алтаре». Одет он был весьма странно. В какой-то балахон из замши с бахромой то тут, то там. Гроздь амулетов висела на шее. Браслеты и серьги дополняли картину. На поясе в расшитых бисером ножнах висел, судя по изогнутой волнообразной форме, ритуальный кинжал. В черные прямые волосы были вплетены какие-то нитки, косточки и травы. Лицо с высокими, сильно выделяющимися скулами казалось очень смуглым и изборожденным морщинами, но при всем этом не очень старым.
– За этим пришел, а, Бэррин? – Мужчина длинной костлявой кистью поднял с «алтаря» книгу.
– За этим, – нахмурившись и одним глазом наблюдая за удерживающими Иву, ответил парень. – А тебе что за дело?
– Мне? – рассмеялся неизвестный, и существа тоже хохотнули. – Да как тебе, юнец, сказать? – Жесткое лицо вдруг заледенело так, что даже стены холодного замка казались более добрыми. – Больше всего на свете я желаю, чтобы вы, Бэррины, по-прежнему умирали, сами не зная от чего.
– Но кто ты? – опешил Златко, пораженной черной ненавистью в темных,
