и представила себе, что все эти люди приветствуют не кого иного, как её саму.
— Давай опять сыграем! — подзадорила она Милоса. — В прятки! Я спрячусь в тушке, а ты попробуй отыскать!
Милос сложил руки на груди.
— Ну и как ты себе это представляешь? Здесь же тысячи тушек!
Лицо Алли осветила озорная улыбка.
— Попробуй найти зрителя, который покажет нос Трэвису Диксу!
И прежде чем Милос успел ответить, она уже мчалась через публику.
На сцене появилась группа Трэвиса Дикса, публика восторженно завопила. В следующий момент певец разразился своим самым большим хитом «Сбрей мой маллет, плюнь мне в душу», и публика принялась подпевать:
Алли решила вселиться в девушку, судя по возрасту — студентку колледжа, которая стояла и приплясывала в левом амфитеатре, окружённая целой ватагой приятелей и подружек. Алли аккуратно укрепилась в девушке, взяла в свои руки контроль над её телом, но не погрузила её сознание в спячку. Так будет куда интереснее! Конечно, труднее провернуть всё дело, если ушка не отключена, но Алли нашла в сознании хозяйки «слепое пятно» и искусно спряталась в нём, так что юная любительница кантри не подозревала о постороннем присутствии. Тогда Алли переняла инициативу, тело хозяйки перестало кружиться; Алли подняла её правую руку, приставила большой палец к носу и растопырила остальные пальцы.
— Что ты делаешь? — взвизгнула одна из подружек.
Девушка, в полном сознании и по-прежнему контролирующая движения своего рта, ответила:
— Н-не… не знаю… Мой большой палец… взял и сам приставился к носу!
— Сюзи, ну ты даёшь! — воскликнула подружка. — А вдруг Трэвис увидит? Нам же тогда ни в жизнь не попасть за кулисы!
Алли захихикала про себя и принялась водить распяленной ладонью из стороны в сторону.
— Сюзи!
— Да знаю я! Я пытаюсь остановиться!
Ясное дело, бедняжка Сюзи никак не могла сообразить, почему она ведёт себя так, что это на неё нашло. И уж конечно, она так и не поняла, что на неё и в самом деле что-то «нашло».
Трэвис Дикс продолжал петь. Но к концу песни могучий блюститель порядка сошёл вниз по проходу и направил луч своего фонарика на Сюзи.
«Великолепно, — подумала Алли. — Теперь у девчонки будут из-за меня проблемы».
Но дежурный улыбнулся:
— Попалась! — проорал он, пытаясь перекричать грохочущую музыку. — Теперь моя очередь!
Это был Милос!
Алли счистилась с Сюзи; та встряхнула головой, посмотрела на свои руки, а через несколько мгновений странный инцидент был забыт, девушка вновь затанцевала в такт музыке. Милоса уже не было — он ушёл, чтобы найти кого-нибудь, в ком можно было спрятаться. Алли отсчитала до десяти и отправилась на поиски.
Оказалось, что одного сёрфинга при игре в прятки мало. Алли пришлось не просто прыгать от человека к человеку, но и время от времени задерживаться в ком-нибудь, чтобы осмотреться; ведь в Междумире чёткой картины окружающего получить было нельзя.
Она начала с самого верхнего ряда балкона и постепенно опустилась вниз. Ни малейшего признака Милоса! Алли начала уже подумывать, не принялся ли её партнёр мошенничать.
Тем временем Трэвис Дикс закончил песню, и толпа разразилась овацией.
— Привет, Нэшвилл! — сказал певец, и публика окончательно пришла в неистовство. Трэвис подождал, пока утихнут вопли восторга. — Эта песня посвящается замечательной девушке… — он сделал паузу и провозгласил: — Алли-Изгнаннице!
Алли изумлённо воззрилась на сцену. Она не верила своим глазам: Трэвис Дикс — великий Трэвис Дикс! — приставил большой палец к носу и, растопырив остальные пальцы, пошевелил ими. Но к ещё большему изумлению Алли, все зрители, как один, подхватили игру и показали нос самому артисту!
Алли громко расхохоталась раскатистым, гулким, идущим откуда-то из глубины живота смехом — как раз в этот момент она находилась во внушительных размеров мужчине, голос которого походил на рокот басового барабана. Она выпрыгнула из своего носителя и помчалась на сцену.
Когда она добралась туда, Милос уже счистился с Трэвиса. Тот теперь стоял и хлопал глазами на зрителей, показывающих ему нос. Потом певец обернулся к своей группе, пожал плечами и завёл следующую песню.
Алли не смогла удержаться от смеха.
— Ты выиграл! Это было супер! Никто и никогда не посвящал мне песню!
— А сейчас будем наслаждаться концертом, — сказал Милос. — Ведь мы же можем занять любое место в переднем ряду!
И он указал на «тушек» — мол, выбирай любую. Но Алли помотала головой. Она считала себя не вправе лишать поклонников кантри-музыки целого концерта, погрузив их в спячку на всё время представления. А держать носителя в сознании чревато проблемами. Она окинула взглядом сцену и заметила за кулисами парочку парней, которые, похоже, просто стояли там и били баклуши.
— Вон, взгляни, — сказала Алли. — Они наверняка ездят вместе с группой — помогают сгружать- загружать аппаратуру, и всё такое. Им наверняка до фонаря, если они проспят всё шоу.
— Великолепно! Только нам придётся несколько раз меняться местами — нельзя оставаться в одной и той же тушке слишком долго.
Сказано — сделано. Алли с Милосом прослушали весь концерт из-за кулис, а после его окончания для завершения впечатления вселились в пару фанатов из числа публики. Это дало им возможность, пусть хоть на несколько минут, почувствовать себя в центре бушующей вокруг них стихии восторженной толпы.
У Алли зашлось дыхание, когда они вышли из тёплого театра в прохладную ночь. Разница температур, хоть и не такая уж и большая, была для послесвета весьма значительна — ведь иначе, без помощи заимствованного тела, они не чувствовали её вовсе. Лёгкий ветерок веял над автостоянкой, мягко, словно пёрышко, ласкал её кожу, покрывшуюся гусиными пупырышками. Она могла бы поклясться, что ощущает каждый из них, и это было непередаваемо прекрасно!
— Тебе понравилось, да? — спросил Милос.
Она обернулась: его носитель был совсем рядом и поднимал руку, чтобы прикоснуться к её щеке. Алли оторопела.
— Не смей! — вскрикнула она и подалась от него на шаг.
— Почему?
— Ну, во-первых, хотя бы потому, что твоя тушка — девушка!
Он передёрнул плечами.
— И что с того? Твоя-то — парень!
Алли окинула себя взглядом. Точно — руки у неё были довольно-таки волосатые. Неудивительно, что она так чётко ощутила ветерок!
— Да просто… странно это как-то всё, — сказала она и «счистилась». Живой мир тотчас же затуманился, поплыл, а ветер теперь продувал прямо сквозь неё.
Милос тоже вышел из своей тушки.
