дороги.
— Извините, — вежливо обратилась она к какой-то паре, — вы не могли бы подсказать…
Но те прошли мимо, словно не видя её.
Вот тетеря, они же её действительно не видели! Она что, забыла тот простой факт, что стала призраком? Да. Теперь она могла это признать. «Послесвет» — лишь красивая обёртка горькой пилюли. Факт оставался фактом — она мертва. Она — привидение.
Но не просто привидение, а привидение с необычными способностями.
Обдумывая свои дальнейшие действия, Алли вдруг услышала необычный звук и оглянулась на оставшиеся за спиной два мёртвых мола. До неё донёсся топот копыт по дощатому настилу. Дальше вроде бы должен раздаться плеск… Но его не было. Вместо этого она увидела, как из-за гигантского цеппелина выскочила лошадь — и на её спине сидел всадник.
Вслед за лошадью неслась разъярённая толпа, но догнать беглецов не могла.
В тот момент, когда лошадь оказалась на живомирном променаде, стук копыт прекратился, но животное продолжало свой бег, ни на миг не замедляя скорости. Оно понеслось в сторону Алли, и через мгновение девочка смогла рассмотреть всадника. Майки МакГилл. Он увидел Алли в ту же секунду, что и она его. Глаза бывшего чудовища пылали гневом.
Алли остолбенела от страха. Ей эти полные злобы глаза показались ещё страшнее, чем жуткие гляделки монстра.
Она пыталась бежать, но лошадь была быстрее. Майки мчался прямо на девочку. Он затопчет её! Опять захватит в плен и накажет за предательство. Она оглянулась через плечо — он сверлил её взором. Его глаза кричали:
«Ты жестоко поплатишься за всё, что сотворила со мной!»
Эти глаза кричали:
«Тебе от меня не скрыться!»
Она абсолютно беспомощна.
И тут Алли вдруг осенило: возможно, ей всё же удастся спастись!
Прямо перед ней по променаду бежала девушка в спортивном костюме. Ей было лет девятнадцать, волосы стянуты в конский хвост.
Алли снова оглянулась. Её и Майки МакГилла разделяло всего несколько ярдов. Лошадь неслась галопом, и всадник уже склонился на сторону, чтобы схватить свою жертву. Не теряя времени, Алли потянулась к спортивной девушке, почувствовала «волну» её тела, оседлала её и стремительно впрыгнула внутрь бегуньи.
В ту же секунду Майки МакГилл и лошадь исчезли. Исчезли мёртвые молы и «Гинденбург». Она смотрела теперь глазами живой девушки и видела лишь туманное утро живого мира. День был прохладный, и Алли почувствовала, как её кожа покрывается пупырышками. Она ощущала биение сердца, её тело наполняла усталость — похоже, девушка бегала уже не меньше часа.
Майки МакГилл и преследующая его толпа по-прежнему были здесь, но она не могла их видеть, а они не могли её тронуть. Никто и ничто, принадлежащее Междумиру, не смогло бы теперь её достать — Алли обеспечила себе средство передвижения по миру живых.
«Что происходит? — всполошилась душа — хозяйка тела, в которое влезла Алли. — Почему ноги и руки не подчиняются мне? Что со мной?»
Затем она развернулась и продолжила бег.
Глава 27
День всех душ
Итак, Майки скрылся. Хотя Мэри и признавала, что монстр, известный под именем МакГилл, заслуживает кары, в тайне она испытывала облегчение оттого, что её брат не отправился опять в центр Земли. Что сделало из него монстра — этого она никогда не узнает. Но важно другое — монстра больше нет, по крайней мере, чисто наружно. Что
Толпа мстителей бросила своё безнадёжное преследование и вернулась обратно. Все теперь обратились к Мэри, ожидая её указаний.
Ник охватил взглядом собравшихся детей.
— Когда мы там висели вниз головой, было не видно, что нас так много.
Мэри взглянула на дирижабль. Он предназначался для перевозки только сотни пассажиров. Конечно, если потесниться, то вместится и больше. А вообще-то, пассажирский отсек — это только крохотная часть судна. Остальное было занято служебными мостиками, балками и перекладинами, дающими опору массивным резервуарам с водородом. Так что внутри дирижабля было достаточно места для тысячи Послесветов, а Спидо заверил, что их вес вообще не будет иметь значения, поскольку, если уж на то пошло, у Послесветов вообще нет никакого веса, только воспоминание о нём. Этого воспоминания достаточно, чтобы неосторожный дух провалился в ядро Земли, но не достаточно, чтобы помешать дирижаблю, чьё изначальное предназначение — полёт, подняться в воздух.
— А который час? — спросил мальчик, удивительно похожий на акулу.
— Время отправляться домой, — ответила Мэри и обратилась к толпе: — Слушайте, все! У нас много дел. Я знаю, вы очень долго были пленниками, но теперь вы свободны. У меня для вас есть прекрасное жилище. Там найдётся место для каждого. Все ваши мучения позади!
— Ты Небесная Ведьма? — спросила девочка лет пяти, не больше.
Мэри улыбнулась и присела перед ней на корточки.
— Конечно, нет! Ведьм не бывает.
— Так, ладно, — деловито произнёс Ник. — Давайте станем в колонну, ну, хотя бы по порядку номеров, что ли… Тогда мы точно будем знать, что никого не забыли.
Дети тут же принялись строиться — для них это было что-то вроде новой, увлекательной игры.
— Не толкайтесь! Места хватит на всех! — одёрнул их Ник.
Мэри опять улыбнулась: похоже, они с Ником теперь одна команда. Ну что ж, это, ей, пожалуй, нравится.
— Эй! — крикнул кто-то. — Гляньте, что я нашёл!
Ник и Мэри обернулись и увидели Любистка. В то время как все ринулись избивать Майки, Любисток отправился на «Сульфур Куин» и теперь с трудом тащил какое-то тяжёлое ведро.
— МакГилл бросил свой сейф открытым! Я нашёл сокровище!
Мэри забрала у Любистка ведро. Оно было полно старых, стёртых монет.
— Тоже мне сокровище, — пробурчал Ник.
— Чудесное сокровище! — возразила Мэри и подмигнула Нику. — Тут хватит на всех загадать желание и бросить в фонтан.
Кое-кто из ребят пытался заглянуть в ведро, но Мэри заслонила его от них.
Все снова вернулись к построению. Возникли некоторые трудности, поскольку номера были написаны вверх ногами.
Несколько ребятишек стояли в сторонке, по-видимому, не желая вливаться в колонну. Мэри решила поговорить с ними.
Она протянула Нику ведро с монетами:
— Держи, да смотри, не давай никому сунуть сюда нос прежде, чем мы доберёмся до фонтана, — и ушла убеждать «диссидентов».
Под конец, благодаря Мэриной доброте и обаянию, не осталось никого, кто не пожелал бы отправиться с ней.
Мэри была так занята тем, чтобы не упустить ни единого Послесвета, что, как водится в таких
