момент.
И именно в этот момент она вышла в петербургское Запределье — едва ли не самое странное во всей Европе.
А все вместе привело к одному: энергия голема была выкачана из него именно так, как тварь выкачивала ее из людей.
Теперь, если Ксена говорила матери, что останется ночевать у подруги, это означало одно — очередной поход в Запределье. Ходить туда днем она пока что зареклась напрочь — сперва надо понять, что и как. «Когда-нибудь меня и это не остановит», — думала она. Но пока что механических монстров и прочих опасностей ей хватило с лихвой.
Она научилась проходить в Запределье в самых различных местах, и делала открытие за открытием.
К примеру, сперва ей просто чем-то не понравился вид станции метро в Запределье — причем, станция эта была расположена там, где в реальном Петербурге никакого метро нет. Поэтому она не решилась туда спускаться и даже заходить в вестибюль.
А уже потом, из «случайно» подслушанного разговора двух обитателей параллельного мира она поняла — правильно она поступила, очень даже правильно! В метрополитен не сунется ни один уважающий себя житель Запределья — если он не самоубийца.
Не совалась Ксена и на окраины города, каким-то чутьем угадав, что там ничего хорошего ее не встретит. Потом и это подтвердилось.
Иногда девушка вступала в осторожный разговор с кем-нибудь из обитателей Запределья, чаще просто шла по улицам, прислушиваясь к голосам. И это было для нее очень важно — так она могла выведать мельчайшие подробности, которые сделали бы ее похожей на местную жительницу. Впрочем, одевались в этом мире всяк по-своему, да и внешних различий было великое множество. Так что Ксена при желании уже и сейчас могла вполне сойти в Запределье за свою.
Глава 30
Каждому — заслуженное
Санкт-Петербург, декабрь 2010 г
— Ну что, тебе все еще не хочется жить?
— Нет, это не так. Я бы с удовольствием поселилась где-нибудь в глуши. Ты же знаешь, мне трудно в перенаселенном городе, я уже говорила. В Париж возвращаться точно не стану.
— Да и зачем? Правильно, не надо. Кстати, у меня есть на этот счет кое-какие соображения.
— Запределье? Я уже думала об этом…
— Не просто Запределье, Жаклин. Все намного интереснее. А что, если тебе поселиться в одном из самых безопасных мест Запределья? И самых незаселенных?
— Где именно?
— А ты там уже побывала — как раз туда я тебя и перетащил, когда было нападение зомби. Там все для тебя есть — и безлюдность, и природа, и даже всегдашнее лето. А я иногда заходил бы в гости.
— Надо посмотреть — как-нибудь потом.
— А почему не прямо сегодня?
Кари при желании мог уговорить кого угодно и на что угодно — иначе не был бы он хорошим контрабандистом. И даже своих собратьев-вампиров он был вполне способен заставить сделать то, что нужно ему.
Впрочем, на сей раз речь шла не только о том, что нужно ему — лучшего места для Жаклин просто не могло отыскаться!
Запределье — это безопасность. Конечно, ей не предъявили обвинений в убийствах — но кто знает, как может повести себя женевское начальство?
Во-вторых, тихое и уединенное место — это как раз то, что могло бы окончательно вернуть ее к жизни.
Наконец, имелись у Кари некие собственные соображения на этот счет.
Нет, ни о каком начале любовной истории не шло и речи. Дело было совсем в другом.
Кари давно уже считал райский уголок Запределья около ворот Новой Голландии своим собственным поместьем. Ведь все равно никому не принадлежит? Что ж, значит, будет принадлежать ему.
Все бы хорошо, но ведь кто-то умудрился побывать в этом домике — правда, ничего не натворил, но лиха беда начало. Так что пускай Жаклин, сама того не зная, поработает сторожем. В конце концов, это не такая уж высокая плата за ее спасение.
За несколько дней до нового года вампирша попрощалась с О.С.Б. Путь до выхода в Запределье они с Кари проделали сперва на метро, а потом — пешком.
И с тех пор, если ее и видели в Петербурге на Оборотной Стороне, то очень нечасто.
Дня через два после ухода Жаклин Эйно вызвал Ольгу в свой кабинет. Поскольку О.С.Б. — не самая обычная контора, то и вызов на ковер мог означать что угодно. Но, скорее всего, означал он некую важную новость.
Так и оказалось.
— Не знаю, обрадую тебя — или наоборот, очень сильно огорчу, — начал он. — Да ты бы присаживалась, в ногах правды нет.
— Это как-то связано с делом мертвецов? — спросила девушка, усаживаясь в мягкое кресло.
— Совсем никак не связано, — сообщил Эйно. — Если хочешь — это привет из прошедшей весны. Весомый, знаешь ли, приветик.
У Ольги подкосились бы ноги, если бы осталась стоять.
— С ним все в порядке? — спросила она прерывающимся голосом, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
А ведь хотела все забыть! Забыть человека, в которого, сама себе не отдавая в том отчета, оказалась по уши влюблена. Человека, который оказался жестоким маньяком-убийцей — к тому же, убийцей идейным: ни одна из его жертв не была невиновной даже перед людскими законами. Другое дело, что законы эти слабы и работают далеко не всегда. Ну, вот он слегка и восстановил справедливость.
Восстановил… Дело едва-едва не дошло до большой войны О.С.Б. и С.В.А.! Оно едва не закончилось его собственной гибелью. И даже Оля оказалась вовлеченной во весь этот кошмар — ей пришлось разыграть из себя заложницу, чтобы он смог спастись.
Правда, сейчас, глядя на Эйно, она вновь начала подозревать, что так изначально и было задумано, что ее роль во всем этом деле оказалась предопределенной едва ли не с момента ее появления в О.С.Б., — а может быть, и гораздо раньше.
Но, как бы там ни было, она не смогла забыть этого человека. И считать чужим — тоже не смогла.
— Все правильно, только он не человек, а оборотень. Отсюда и все проблемы, — наставительно проговорил Эйно. — А на голливудский вопрос голливудский же ответ — с Алексом Вороновым все более чем олл райт. Приветы он тебе передает. Странноватые, но вполне в его духе. Теперь смотри. Это запись «Си- Эн-Эн».
Эйно щелкнул пультом, и в следующий момент на экране, стоявшем в углу, появилось изображение. Корреспондент говорил по-английски:
— Двенадцатого декабря в столице Республики Лингала совершен военный переворот. Власть перешла к Комитету национального спасения во главе с капитаном Юджином Нкоро. Как заявило радио Лингалы, капитан Нкоро возложил на себя обязанности президента страны. Предыдущий президент попытался бежать, но был арестован верными новому правительству солдатами…
— Бедняга-диктатор! От Воронова разве удерешь! — вырвалось у Эйно.
Все это время на экране шел обычный в таких случаях видеоряд: куда-то торопились мальчишки- негры с автоматами Калашникова наперевес, проехало несколько армейских машин с вооруженными
