Сами крестьяне к этой повинности относились без энтузиазма и всячески увиливали от бесплатных хлопот. Поэтому, если позволяла погода, приятнее было ночевать на природе.
Ямские станции, обязанные предоставлять путникам пристанище и пищу, как правило, занимались только лошадьми и очень редко — удобствами путешественников. Лучший вариант был ездить со всем своим, чтобы не зависеть от корысти и разгильдяйства станционных смотрителей.
Однако тяжелая поклажа сильно замедляла движение, и многие предпочитали езду «на перекладных». Такой способ путешествия в два-три раза убыстрял поездку, но стоил больших денег и нервов.
Станционные смотрители выдавали лошадей по чинам или за взятки, потому путнику без генеральских эполет или толстого кошелька приходилось претерпевать массу задержек и унижений.
Антон Иванович, будучи всего-навсего поручиком, хотя и лейб-гвардейским, нахлебался в приватных поездках радостей российских дорог и, когда у него появилась возможность, предпочел быть ни от кого не зависимым. Зависимым от его капризов и амбиций оказался я. Впрочем, мое нетерпение умеряли спутники, доказывая, что на Руси ничего быстро не делается, и как бы я ни медлил, все равно приеду раньше времени.
В принципе, если бы не беспокойство об Але, неспешный вояж мог доставить большое удовольствие. Сухие, летние дороги были хоть и пыльными, но мягкими. Идиллические ландшафты, не изувеченные нашей варварской цивилизацией, радовали взор. К этому добавлялся покой и широта просторов, доброжелательность жителей и чистые реки, изобилующие рыбой.
Наконец, общими стараниями все препятствия оказались устранены. Припасы и одежда готовы и уложены в сундуки. Лошади перекованы. Соседи и приятели выпили за нашу удачную дорогу море вина и водки. Мы отстояли заутреню и, помолись Богу, ранним утром лета 1799 года, отправились навстречу судьбе и новым приключениям.
