Солдат, которого я раздевал, был немного ниже, но значительно шире меня. От него пахло дешевым табаком, водкой и потом. От движений моя левая рука постепенно расходилась и начинала слушаться, только каждое движение отдавало болью в плече.
Стараясь поменьше ее тревожить, я начал одеваться. Наши противники по очереди пытались прийти в себя, но как только кто-нибудь начинал проявлять излишнюю активность, алхимик отвлекался от созерцания окружающего ландшафта и точечным прикосновением возвращал его в бессознательное состояние.
Я понимал, что из-за моей медлительности мы теряем время, но кроме боли в плече, мне мешали избыток адреналина и нервозная суетливость. Стоило мне представить, что случится, если нас сейчас застукают…
Я попытался отвлечься и притушить воображение, для чего заставил себя думать только о конкретных вещах. Это помогло, постепенно нервы унялись, и мне без больших усилий удалось переодеться. Мундир сидел не ахти как, но если не приглядываться, то вполне сносно.
— Кажется всё, — объявил я. — Какие там дела?
— Пока всё спокойно, можно уходить, тем более, сейчас страже не до нас.
Я выглянул во двор и увидел, что около ворот стоит открытый возок в окружении четырех верховых. В нем сидел какой-то человек, к которому было приковано всеобщее внимание.
— Похоже, прибыл сам император, — сообщил мне сосед.
— Не похоже, а точно он, — уточнил я без особого энтузиазма.
От нас до коляски было метров сто, но я узнал своего недавнего приятеля- масона. То, что это сам Павел, ясно было уже из того, что все на плацу будто начали играть в детскую игру «Замри». После прибытия самодержца все застыли на тех местах, где их застало прибытие монарха. Военные стояли по стойке «смирно», статские склонились в глубоком поклоне.
Лучшего момента для побега трудно было ожидать. Мы выскочили из равелина и вытянувшись во фронт, замерли, чтобы не привлечь к себе внимания.
Наконец государь махнул рукой и скомандовал: «Вольно».
— За угол, — тихо приказал алхимик и переместился на несколько метров в сторону.
Я следовал его примеру, держа в поле зрения голову Павла Петровича, который, единственный, мог посмотреть в нашу сторону. Когда он повернулся к подбежавшему с противоположной стороны какому-то старшему офицеру, мы нырнули за спасительный угол бастиона.
Теперь нас никто не видел, и мы быстро пошли к концу крепостной стены. Сосед уверенно двигался впереди, и вскоре мы оказались около калитки, охраняемой одним пожилым солдатом. Тот безо всякого интереса посмотрел на нас и ничего не спросил. Мы не торопясь прошли мимо него.
Выход к Неве, которым пользовались низшие чины и прислуга, был явно «технический». Мы не спеша шли по тропинке между стеной крепости и рекой. Никаких «береговых гранитов» не было и в помине.
Вскоре мы оказались на пустыре, в конце которого виднелись частные домики с огородами. В Петропавловке всё было спокойно. С начало побега прошло не более пяти минут. Теперь нам нужно было переправиться на другую сторону реки, чтобы не оказаться блокированными на острове.
Я машинально начал копаться в карманах «моего» мундира, где, кроме кисета и огнива, нащупал несколько монет, которые оказались очень кстати. Мы окликнули рыбака, спускавшегося вниз по течению на «утлом челне», и он за пятачок с радостью согласился перевезти нас на противоположный берег.
Когда нос лодки уткнулся в него, в крепости бухнул пушечный выстрел, а по стенам замельтешили люди.
— Никак что случилось? — поинтересовался рыбак.
— Государь учения проводит, — авторитетно сообщил я.
— Ишь, ты, сам государь! — уважительно сказал лодочник, разом теряя интерес к суете в крепости.
Рыбак спрыгнул в воду и втащил свою посудину как мог ближе к суше, чтобы мы не промочили сапог. Я не торопясь расплатился, и мы двинулись в сторону набережной Мойки.
То, что в скором времени для нашей поимки организуют операцию «Перехват-1» или какой-нибудь «Тайфун-5», сомнений не было, потому мы постарались как можно быстрее исчезнуть из опасной зоны.
Мне нужно было срочно добраться до флигеля предка на Садовой улице, переодеться в штатское, забрать оставшиеся деньги и постараться исчезнуть из города.
Взять извозчика мы не могли. В моем кармане осталось всего семь солдатских копеек, к тому же низшие чины, разъезжающие в наемном экипаже, неминуемо вызовут нежелательный интерес.
Из общения со следователем Сил Силычем, я так и не понял, насколько глубоко меня проследили. Мы настолько успешно морочили друг другу головы, что вполне возможно козырный туз так и остался в его рукаве. Второй раз вляпаться из-за излишней самоуверенности я не желал.
Пока я размышлял, сколь рискованно появляться в квартире Антона Ивановича, мы вышли на Невский проспект. За всё время нашего побега сокамерник не произнес ни слова.
Мы молча шли в ногу скорым шагом, отдавая честь встречным офицерам. Смотрелся сосед самым обычным солдатом, и никто на нас не обращал внимания. Тем не менее, я беспокоился, как бы нам не нарваться на комендантский патруль. Было бы верхом невезения проколоться на незнании порядка увольнения солдат в городской отпуск или принадлежности кантов и шевронов к неведомому полку.
Кстати, я даже не знал, существует ли в армии патрульная служба. Вопросов было предостаточно, и я попытался прояснить их у алхимика. Он как-то несерьезно отнесся к моей обеспокоенности, легкомысленно хмыкнул и вместо объяснения полез в мистику:
— Положитесь, сударь, на судьбу. Ежели нам суждено попасться, мы попадемся, и нас не спасет даже самое доскональное знание устава.
В принципе, я был с ним согласен, однако, честно говоря, предпочитал бы, надеясь на Бога, не плошать и самому.
Только я собрался поделиться с товарищем этой мудрой сентенцией, как мое внимание отвлек эскадрон уланов, на рысях проскакавший в сторону будущего Московского вокзала. Заглядевшись на кавалеристов, я отвлекся от соседа, а когда повернулся к нему, оказалось, что алхимик исчез.
Я споткнулся на ровном месте и растеряно огляделся по сторонам. Самое забавное, что деваться ему было некуда — мы как раз проходили около длинного дома без подъездов. Я настолько растерялся, что спросил парнишку в форме армейского прапорщика, шедшего чуть сзади меня:
— Просите, господин прапорщик, вы не видели здесь солдата?
Мало того, что вопрос был дурацкий, по сути, я еще забыл, что на мне мундир рядового, и обратился к офицеру без регламентированного «ваше благородие».
На мое счастье, мальчонка оказался не гоношистым и не поднял шума. Он удивленно посмотрел на меня и молча прошел мимо, лишь пожав плечами. Я же остался стоять на месте, растеряно вертя головой.
Нынешний фокус произвел на меня более сильное впечатление, чем давешнее изменение внешности. Исчезновение спутника не столько удивило, сколько обидело. В конце
