приподняться, но голова только дернулась вверх, и опять в лицо воткнулись стебли сена. Тогда я попробовал ухватиться за борт телеги и сесть, однако рука меня не послушалась. Это было совсем странно. Я повторил попытку и только тогда понял, что связан по рукам и ногам.
— Но, залетная! — опять закричал надо мной тот же голос.
И вот тут меня словно током ударило, я разом вспомнил все, что со мной произошло. Однако, непосредственно к езде в телеге это не имело никакого отношения. С этим еще предстояло разобраться. Я вспомнил главное, то, что мне опять удалось переместиться во времени!
…Всего несколько минут назад мы, физик-изобретатель Аарон Моисеевич Гутмахер, милая девушка Ольга Дубова и я, московский обыватель Алексей Крылов, отмечали начало этого глобальной значимости эксперимента. Мы мирно сидели за столом и пили прекрасный французский коньяк за успех первого опыта по путешествиям во времени. Потом профессор Гутмахер поставил на стол свой прибор. Выглядел он совершенно несерьезно и напоминал допотопный транзисторный приемник с приделанным к нему электрическим фонариком. Агрегат выглядел кустарной самоделкой, и я решил, что Гутмахер просто нас разыгрывает. Он же совершенно буднично направил на меня отражатель фонарика и нажал какую-то кнопку. Я с иронической улыбкой наблюдал за его манипуляциями и ни морально, ни физически не подготовился к переходу в неизвестное.
Сначала все оставалось, как прежде, но потом произошло что-то непонятное. В глазах начало расплываться. Я еще продолжал спокойно сидеть за столом, но вдруг все, что окружало меня, внезапно исчезло. Что было дальше, вспомнить не удавалось. Кажется, я то ли проваливался, то ли падал. Потом был короткий удар.
И вот теперь вместо того, чтобы сидеть за столом и смаковать коньяк, я оказался связанным в какой-то непонятной телеге и даже не могу поменять позу, чтобы было удобнее лежать.
— Значит, все-таки получилось, — подумал я. — Это супер!
Хотя, если сознаться честно, в том, что произошло, пока хорошего было мало. Однако, свежий воздух в любом случае был лучше, чем душная атмосфера комнаты, в которой мы втроем оказались заперты последние несколько дней. Чтобы было понятно, о чем идет речь, мне придется вкратце рассказать о предшествующих эксперименту обстоятельствах и событиях.
Все началось прошедшим летом, полгода назад, с поездки за город. Я случайно попал в заброшенную деревушку, и там познакомился с последней ее обитательницей. Женщина оказалась не просто престарелой колхозницей, одиноко и неприютно доживающей свой трудный век, а долгожительницей, наделенной необыкновенными способностями, не свойственными обычным людям. Мы с ней подружились, и получилось так, что она втянула меня в сложные отношения с ирреальным миром.
Не очень осознавая, во что ввязываюсь, я отправился искать ее когда-то давно, еще в восемнадцатом веке, пропавшего жениха. В прошлое я попал, перейдя по обычному мосту небольшую речку. Так я впервые оказался, образно говоря, на другом берегу и в другом времени. С этого момента и начались мои приключения.
За время, которое я провел в прошлых эпохах, я влюбился, женился, потерял семью, совершил множество глупых и не очень поступков, попадал в самые невероятные ситуации и пережил много приключений. В конце концов, все кончилось благополучно, и я сумел вернуться в наше замечательное время сотовых телефонов, горячего водоснабжения, увлекательных телесериалов, техногенных и природных катастроф, войн с терроризмом и прочих достижений цивилизации.
Казалось бы, живи и радуйся: в магазинах полно продуктов, границы открыты, метро фанатики взрывают не только не каждый день, но даже не каждый месяц, вокруг сплошной консенсус, плюрализм, пауперизм и интеллектуальная стагнация. Однако, долго в такой замечательной обстановке я не выдержал и нашел-таки себе приключение на одно общеизвестное место.
Не знаю, что меня дернуло, черт или собственная глупость — это в сущности одно и тоже, но я продемонстрировал «несметные сокровища», доставшиеся мне во время прошлых приключений, совсем не тем людям, которым их показывать следовало. Глупость, как иногда бывает, тут же оказалась наказана: я попал в такую крутую заваруху, от которой нужно было бежать, куда глаза глядят. В самом прямом смысле, ради спасения своего живота.
В процессе перманентных разборок с бандитами, позарившимися на мое достояние, я сошелся с профессором Гутмахером, про которого уже упоминал. Он, лишившись своих интеллектуальных академических удовольствий, маялся от скуки и с удовольствием принял участие во взрослой игре в казаки-разбойники.
Игра, к сожалению, оказалась не столько веселой, сколько кровавой. Причем, если бандитам нам еще как-то удавалось противостоять, то против их правоохранительной «крыши» мы оказались бессильны. Спасли нас таланты профессора. В его роскошной, еще дореволюционной даче нашлась тайная комната, находящаяся как бы не в нашем измерении. Мы в ней укрылись от преследователей и ждали, когда наши недруги снимут осаду дома. Однако время шло, а выставленную на даче охрану все не убирали.
Жизнь втроем в одном помещении, да еще когда двое образуют любовную пару, достаточно проблематична. Вскоре я начал чувствовать себя явно лишним. Аарон Моисеевич без памяти влюбился в «юную чаровницу» Ольгу Дубову, та, несмотря на большую разницу в возрасте, ответила ему взаимностью, и я, как говорится, оказался пятым колесом в телеге: мучился сам и мешал естественному развитию любовных отношений.
И вновь профессор нашел способ решить проблему: предложил мне отправиться в прошлое. На такой случай у него оказалась припасена, ни много, ни мало, собственная «машина времени». К сожалению, мощность его агрегата ограничивалась возможностью перемещать предметы не более, чем на сто двадцать лет. Мне же нужно было попасть в начало девятнадцатого века, чтобы встретиться с женой. Однако, выбирать не приходилось: или продолжать слушать страстные стоны любвеобильной Ольги, или оказаться в любом другом месте и в другом времени.
Я выбрал 1901 год. Почему именно этот? Во-первых, я хотел познакомиться с писателем Чеховым, во-вторых, это было время, когда Россия худо-бедно начинала превращаться в цивилизованное, развитое государство. Революциями, коммунами и прочим экстримом я уже наелся, и хотелось чего-нибудь спокойного.
И, судя по тому, что я в этот момент не сидел за общим столом с Ольгой и Гутмахером, а трясся связанный по рукам и ногам на крестьянской телеге, перемещение удалось…
— Эй, братец, — позвал я невидимого возницу, — куда это мы едем?
Что-то темное нависло надо мной и дохнуло луковым перегаром.
— Куды надо, туды и едем, — проговорил нарочито грозным голосом возница. — Ишь ты, по-нашему заговорил! — добавил он много громче, чем ответил мне, вероятно, чтобы дать кому-то знать, что я очнулся.
Мысли у меня в голове начали постепенно проясняться, и я смог додуматься до того, что со мной могло произойти: машина Гутмахера сработала и, преодолевая временной барьер, я потерял сознание. Что случилось дальше, нетрудно было догадаться. Видимо, пока я находился без сознания, на меня наткнулись крестьяне, подобрали и теперь везут неведомо куда, скорее всего, сдавать начальству.
Поняв, откуда растут ноги, я успокоился. С документами у меня все было в порядке, верхняя одежда соответствовала эпохе, а выкручиваться из таких незначительных передряг я давно научился.
— Ты зачем меня связал? — опять окликнул я возницу. — Смотри, начальство тебя за самоуправство не похвалит! Это что еще за мода такая христиан веревками вязать! За это отвечать придется!
— Ну, ты у меня еще побалуй! — сердито сказал ямщик непонятно кому: мне или лошади.
— Чего там, Еремей? — послышался чей-то далекий басок. — Никак, варнак бунтует?
