— Все не все, но некоторые лечу, — осторожно ответил я, не понимая, что её так взволновало На больную она вроде не была похожа.
— И от бесплодия сможешь вылечить? — с надеждой, спросила она.
— Не знаю, наверное, смогу, — ответил я. — Нужно попробовать.
— Тогда, — начала она, подступая ко мне, но не успела договорить.
Ее перебил Игорь.
— Ребята, можно я выйду в прихожую, а вы уж тут сами…
— Выйди, — согласился я. — Юля, я же тебе говорил, что женат и не смогу с тобой остаться!
— А при чем тут ты? Мне нужен ребенок! Я больше всего в жизни хочу, чтобы у меня был ребенок! Если я для тебя хоть что-нибудь значу…
— Конечно, значишь. Но не прямо же сейчас. Здесь, между прочим, посторонний человек!
— При чем здесь Игорь. Мало ли что с нами может случиться через час! Да чтобы я упустила такой шанс!
— Можно я отвлеку вас на два слова, — просительно сказал из прихожей «агент». — С вами через час ничего не случится. Это я гарантирую. Я доложу, что тут живут две лесбиянки и ни о каком мужике ничего не слышали. И еще, мне нужно уточнить, что именно вы хотите знать о заказчике.
— Самое главное: кто такой, где живет и, если можно, за что на меня так рассердился, — ответил я, вежливо уклоняясь от сексуальных домогательств будущий матери. — Ну, и все что сможешь узнать о ходе моих поисков.
— Завтра, как только соберу информацию, буду у вас, — тихо сказал агент, и мы услышали, как мягко щёлкнул дверной замок.
— Как ты думаешь, он нас не обманет? — спросила, Юля, сбрасывая с себя халат.
— Нет, мне кажется, он приличный парень, хочет жить и очень любит своих детей, — ответил я. — Все равно других вариантов нет, подождем, чем все это кончится.
— Тогда что ты стоишь? Скорее начинай лечение! — притягивая меня за собой в постель потребовала она.
— Юля, мне сначала нужно вылечить тебя руками, а остальное будем делать потом, — сказал я, когда смог оторваться от ее губ.
— А одновременно нельзя? — спросила она. — Ведь ты уже отдохнул?
Лечением мы занимались почти до утра, а потом заснули в объятиях друг у друга, совершенно забыв об опасности. Спали до самого обеда. Игорь не обманул, нам больше никто не мешал.
— Интересно, у вас существует хоть какая-нибудь нормальная пища? — спросил я, поглощая какое-то питательное и необыкновенно полезное желе из пластиковой баночки.
— А это разве плохая еда? — удивилась Юля. — Неужели тебе нравится есть трупы животных?
— А ты сама когда-нибудь пробовала нормальные хлеб и мясо? — задал я, как мне кажется, вполне правомочный вопрос.
— Да ты что, конечно нет! Это…
— Это в сравнении, то же самое, — перебил я, — что спать с нормальным мужчиной или эротическим мечтателем. Вас, ребята, совсем оболванили и превратили в управляемых идиотов! — не удержался я от обидного комментария.
Возможно, я в тот момент и пересолил с оценкой, но после замечательно полезного желе, настроение у меня сделалось почему-то агрессивное.
— И сними с уха свою телефонную клипсу — сердито добавил я, — что она там тебе все время нашептывает?!
Мне уже стало надоедать то, что девушка постоянно выпадает из общения, тупо смотрит в стену и, явно, слушает не меня, а бархатный баритон.
Юля обиделась, но спорить не решилась, клипсу сняла. Однако что-то пробормотала о диких, малокультурных провинциалах и бессовестном мужском шовинизме.
Несмотря на жаркие поцелуи и страстные объятия, настоящего душевного контакта у нас с ней пока не получалось. Пока нас связывали только общая опасность, и постель. Интересных тем для общения нащупать никак не удавалось. Мы с ней пробовали говорить на общие темы; оказалось, что Юля неплохо владеет компьютером, вероятно, разбирается в торговле, но о чем бы я ни начинал разговор вне этих тем, она смотрела на меня большими, удивленными глазами. Впрочем, мы еще так мало общались, что составить реальное представление о ее развитии и образовании я не мог. Да, собственно, пока было и не до того. Время шло, Игоря до сих пор не было, и я невольно нервничал.
Женской интуицией Юля понимала, что мне сейчас не до нее и не приставала с разговорами. Позже я заметил, что она опять незаметно надела клипсу. Видимо, без постоянного общения с невидимым «друзьями», ей было скучно. В замкнутом пространстве человеческой конуры нам двоим было тесно, и мне, чтобы не путаться под ногами, пришлось большую часть времени лежать в постели. Юлин халатик на меня не налез, и у меня оставалось два варианта, не вставать с кровати или одеться в тесные красные штаны. Я предпочел свободу хотя бы от одежды.
Время шло, моего «агента» все не было, и с каждым часом беспокойство нарастало. Самое неприятное, что я не знал, что нам делать дальше. Изо всех возможных противников я знал только Эльвиру и Вадима Вороновых, но они были лишь исполнителями, к тому же упрятанными за колючую проволоку и мне недоступными. Лев Николаевич не объявлялся. Ко всем досадам добавлялось чувство вины перед Марфой, получалось, что я не только бросил ее на произвол судьбы, но и сразу же изменил ей с первой встречной женщиной.
Эта женщина, даже не догадываясь о моих нравственных муках, постепенно сужала круги вокруг постели. Ее прозрачный халатик, лишь небрежно накинутый на плечи, постепенно начинал творить свое черное дело. Во всяком случае, мои мысли постепенно принимали другое направление. Наконец я не выдержал и прямо ей сказал:
— Юля, ты или совсем оденься или совсем разденься, а то получается какая-то половинчатость.
Девушка тщательно обдумала мое предложение и, приняв правильное решение, повесила халат в шкаф. Потом легла рядом со мной.
— Ты расстроен? — сочувственно спросила она.
— Да, волнуюсь за Игоря, мы с тобой здесь как в ловушке, а я не могу придумать ничего толкового.
— А вот я уже придумала, — нежно сказала она, заглядывая мне в глаза, — очень толковое, иди ко мне..
— Знаешь, Алеша, — сказала Юля, впервые называя меня русским вариантом имени. Мы с ней уже лежали рядом и смотрели, как за тусклым окном темнеет серое осеннее небо, — у меня есть близкая подруга…
Я посмотрел на возлюбленную. Она лежала, закинув одну руку за голову, другую, положив на грудь, и гладила пальцем набухший сосок. Я поцеловал ее плечо, она в ответ чмокнула меня в щеку и посмотрела потемневшими, загадочными глазами. Ничего особенно в том, что у нее есть подруга, я не усмотрел, и просто утвердительно кивнул.
— Я ее очень люблю, — добавила она.
— В смысле? Ты что лесбиянка? — удивился я. Судя по тому, что у нас только что было, ненависти к мужчинам я у нее не почувствовал.
— Нет, вернее почти нет, ты жил в Сибири и не знаешь, у нас тут все по другому, вообще, теперь все как-то перемешано. Когда бывает очень одиноко… Но я хочу поговорить о
