Два метра длиной, с огромным, шишковатым телом, огромной головой с глазами навыкате, и огромным ртом. Ее кожа была темной, смятой, зеленовато-коричневого цвета. Она была вся рябой, и из отверстий сочился какой-то слизистый желтый гной. Толстые черные пиявки медленно скользили вверх и вниз по отверстиям, как мобильные родинки, питаясь гноем.
Пока мы недоуменно смотрели на гигантскую жабу, подобная вороне птица пролетела над головой. Голова жабы приподнялась, потом ее рот щелкнул, открывшись и язык, выскочил, невозможно длинный и толстый. Он схватил птицу из воздуха. Был пронзительный крик и взволнованное колебание крыльев. Потом ворона исчезла, и челюсть жабы перемещалась вверх и вниз, пока она глотала несчастную птицу.
Я был столь озадачен внешностью жабы, что не заметил маленькие ясные шары, окружающие ее. И только, когда Харкат постучал меня по руке и указал на них, я понял, что жаба сидела на том, что должно быть является «студенистыми земляными шарами». Мы должны были пересечь ров и стащить земляные шары из-под нее!
Отойдя, мы столпились в тени кустарников и деревьев, чтобы обсудить наше следующее действие. — Знаешь что нам нужно? — прошептал я Харкату.
— Что?
— Самая большая банка из-под джема в мире.
Харкат застонал. — Будь серьезным, — отчитал он меня. — Как мы собираемся получить … земляные шары без того, чтобы наши головы не сняли?
— Мы должны подкрасться сзади и надеяться, что она не заметит, — сказал я. — Я наблюдал за ее языком, когда она ударила ворону. Я не обнаружил мешочков яда по бокам.
— А как насчет аллигаторов? — спросил Харкат. — Они ждут, чтобы напасть на жабу?
— Нет, — сказал я. — Я думаю, что они защищают ее или живут в гармонии с ней, как пиявки.
— Я никогда не слышал об аллигаторах, делающих такое, — отметил Харкат скептически.
— И я никогда не слышал о жабе, которая больше чем корова, — ответил я. — Кто знает, как этот безумный мир функционирует? Возможно все жабы — такого размера.
Лучшее, что мы могли сделать, создать отвлечение, захватить земляные шары, и снова уйти — быстро! Отступая к краю острова, мы пробирались через болото в поисках кое-чего, что мы могли использовать для отвлечения аллигаторов. Мы убили несколько больших водных крыс, и захватили три живых существа, которые отличались от всего, что мы видели прежде. Они были сформированы как черепахи, кроме прозрачных, мягких раковин и девяти сильных плавников. Они были безопасны — скорость была их единственной естественной защитой. Мы поймали их только тогда, когда они запутались в сорняках на банке грязи, когда мы преследовали их.
Вернувшись на остров, мы приблизились к чудовищной жабе в центре и остановились в кустарниках. — Я подумал, — прошептал Харкат. — Имеет больше смысла, если только … один из нас пойдет к жабе. Другой должен держать … крыс и черепах, и бросать их … аллигаторам, чтобы обеспечить прикрытие.
— Это кажется разумным, — согласился я. — Какие-нибудь мысли о том, кто должен пойти?
Я ожидал, что Харкат вызовется добровольцем, но он застенчиво улыбнулся и сказал: — Я думаю, ты должен пойти.
— Да? — ответил я, на мгновение отбросившись. — Ты быстрее, чем я, — сказал Харкат. — Ты имеешь больше шансов …, вернуться живым. Конечно, если ты … не хочешь …
— Не будь глупым, — проворчал я. — Я сделаю это. Только удостоверься, что ты держишь тех аллигаторов «занятыми».
— Я приложу все усилия, — сказал Харкат, затем ускользнул налево, чтобы найти идеальное положение для запуска крыс и подобных черепахе существ.
Я проталкивал свой путь вокруг, к тылу жабы, поэтому я мог красться там без того, чтобы быть замеченным, и извивался вниз к краю рва. Была палка, лежащая поблизости, которую я вонзил в воду, тестируя ее глубину. Она не казалась глубокой. Я был уверен, что я смогу пробраться на шесть или семь метров к базе жабы.
Было движение шелеста с левой стороны от меня, и одно из черепашьих существ пошло, по масштабу через воздух, приземляясь среди аллигаторов на дальней правой стороне. Одну из мертвых крыс быстро швырнули среди других аллигаторов слева ото рва. Как только аллигаторы начали огрызаться друг на друга и бороться за кусочки я опустился в холодную, липкую воду. Она была заполнена сырыми ветками, мертвыми насекомыми и слизью из ран жабы. Я проигнорировал отвратительный беспорядок и пробрался через это, туда, где жаба села на корточки, ее глаза закрепились на препирающихся аллигаторах.
Было несколько желеобразных земляных шаров около края высокой жабы. Я поднял пару, стараясь запихнуть их в мою рубашку, но их мягкие оболочки были сломаны. Они потеряли свою форму, и липкая прозрачная жидкость источалась из них.
Подняв глаза, я увидел другую черепаху, летящую через воздух, сопровождаемую второй мертвой крысой. Это означало, что у Харката была только одна из черепах, в резерве. Я должен был действовать быстро. Скользя вперед на холм, я потянулся за блестящими земляными шарами, лежащими ближе всего к гигантской жабе. Большинство было покрыто гноем. Он был теплый, со структурой рвоты, и зловонием, заставившим меня заткнуть рот. Задержав дыхание, я вытер гной и нашел земляной шар, который не был сломан. Я просеял через оболочку и нашел другой, потом другой. Земляные шары были разного размера, приблизительно только пять или шесть сантиметров в диаметре, около двадцати сантиметров. Я упаковывал грузы земляных шаров в мою рубашку, работая быстро. Я как раз собрал достаточно, когда голова жабы повернулась, и я оказался на конце ее жестоких, выпуклых глаз.
Я среагировал стремительно и развернулся прочь, спотыкаясь назад к острову через ров. Когда я бросился к безопасности, жаба развязала свой язык и тяжело ударила меня по правому плечу, сбивая меня с ног. Я пошел, задыхаясь, выплевывая воду и кусочки желе и гноя. Жаба хлестанула меня своим языком снова, попав по верхней части головы и отправила меня в полет во второй раз. Когда я подходил из воды, оглушенный, я заметил несколько объектов, скользящих в ров за курганом. Я потерял весь интерес к жабе и ее языку. У меня была более крупная угроза для волнения. Аллигаторы покончили с отходами Харката, бросив их. Теперь они шли за новой закуской — за мной!
ГЛАВА 10
Повернувшись спиной к аллигаторам, я поспешил к берегу. Я, возможно, сделал бы это, если бы жаба не ударила меня снова языком, на сей раз, хлестанув наконечник языка вокруг моего горла и притягивая меня назад к ней. У жабы не было достаточной сил притянуть меня полностью к кургану, но я приземлился близко к ней.
Когда я вскочил на ноги, задыхаясь, я увидел первого из наступающих аллигаторов и знал, что я никогда не доберусь до берега вовремя. Стоя на своей позиции, я приготовился справляться с проблемой аллигатора. Моя цель состояла в том, чтобы зажать его челюсти и держать их закрытыми — он не мог нанести много ущерба своими крошечными передними лапами. Но даже если предположить, что я смогу это сделать, у меня не было никакого способа борьбы с остальной частью своры, которая шла быстро на хвосте ведущего аллигатора.
Я бросил взгляд на Харката, плюхнувшегося в воду, бросаясь мне на помощь, но борьба будет уже долго длиться в, то время когда он достигнет меня. У первого аллигатора, подплывшего ко мне, глаза безжалостно вспыхивали, морда, поднималась, обнажая клыки — Так много! Такие длинные! Такие острые! — чтобы сокрушить меня. Я обратил руки обособленно и начал их объединять вместе …
…когда, на берегу с правой стороны от меня, появилась фигура и закричала что-то неразборчивое, махая руками высоко в воздухе.
Была вспышка яркой молнией в небе над головой. Я инстинктивно закрыл глаза руками.
Когда я убрал их через несколько секунд, я увидел, что аллигатор потерял меня и побежал на мель на берегу. Другие аллигаторы были в беспорядке, плавали по кругу и врезались друг в друга.
На кургане жаба опустила голову и глубоко квакала, не обращая на меня внимания.
