монстров.
Она вздохнула.
— Я была неправа.
— Риск необходим и сейчас, и в дальнейшем.
— Наш отец рисковал своей попыткой дать выход хаосу — и я теперь должна рискнуть, пытаясь установить мир.
— О чем ты говоришь? — нахмурился я.
— Человечество эволюционирует, — сказала она.
— Такова его судьба, развитие чего-либо восхищает, а наш отец намерен это погубить.
— Он использовал вампиров и вампирцев, чтобы сбить человечество с его пути, сровнять города мира с землей, отбросить людей назад в темные века, для того, чтобы он снова смог их контролировать.
— Но его план провалился.
— Кланы ночи сейчас в поисках воссоединения и жизни, обособленной от людей, тайной, не причиняющей вреда, такой, какой они жили в прошлом.
— Из-за того, что они стали частью настоящего, наш отец не сможет уничтожить их.
— Он может вернуться в прошлое и изобрести другую причину, из-за которой они будут враждовать, но это будет сложно и займет много времени.
— Время, на этот раз, действует против него.
— Если он не сможет вызвать разногласия в кланах в течение следующего года или около того, то едва ли он будет в состоянии вызвать крах человеческого рода, как он того желает.
— Он может — и нет сомнений он это сделает — снова плести интриги в будущем и искать новые пути разрушить его, но некоторое время мир будет в безопасности.
Эванна замолчала.
Ее руки находились прямо перед ее лицом, освещая его черты.
Я никогда не видел ее такой задумчивой.
— Ты помнишь историю о том, как я была создана? — спросила она.
— Конечно, — ответил я.
— Вампир — Корза Джерн — хотел, чтобы вампиры могли иметь детей.
— Он преследовал мистера Тайни до тех пор, пока тот не согласился выполнить его желание, и смешав кровь Корзы Джерна и беременной волчицы и применив к ней свои магические силы, он породил тебя и мистера Толла.
— Это не было для него единственной причиной нашего сотворения, — сказала Эванна, — но все же одной из важнейших.
— Я могу родить ребенка вампира или вампирца, и они по очереди смогут иметь своих собственных детей.
— Но дети от меня будут отличаться от своих отцов.
— У них будет часть моей силы — не вся — и они смогут жить днем.
— Солнечный свет не убьет их.
Она пристально взглянула на меня.
— Новое поколение живых существ, усовершенствованное племя вампиров или вампирцев.
— Если сейчас я дам жизнь такому ребенку, это разделит кланы.
— Подстрекатели к войне обоих сторон будут использовать детей, чтобы выработать новое мировоззрение и привить жестокость.
— К примеру, если у меня будет ребенок от вампира, те вампиры, которые против мира, нарекут его спасителем и будут утверждать, что он был послан, чтобы помочь им уничтожить вампирцев.
— Даже если мудрых вампиров будет больше, и они заставят замолчать нарушителей спокойствия, вампирцы будут опасаться ребенка и подозрительно относиться к долгосрочным планам вампирского клана.
— Как смогут они обсудить условия заключения перемирия, зная, что теперь они подчинены вампирам, что они все время в опасности?
— Есть надежда, что Война Шрамов закончится, потому что обе стороны видят, что она может длиться бесконечно.
— Пока были живы Лорд Вампирцев и вампиры-охотники, каждый знал, что у войны есть предначертанный конец.
— Сейчас, когда Стив и ты мертвы, она может никогда не закончиться, и ни вампиры, ни вампирцы не хотят этого.
— Так что они готовы поговорить о мире.
— Но мои дети могут все изменить.
— С возродившейся надеждой на победу — либо для вампиров, либо для вампирцев, в зависимости от того, кого я выберу отцом моего ребенка — война будет продолжаться.
— Когда мои дети вырастут — а они будут расти быстро, поскольку они создания определенного количества магии — они будут вызывать ненависть и страх.
— Через некоторое время они станут воинами и поведут свои кланы к победе над другими — и план нашего отца будет осуществлен, немного позднее, чем предвиделось, но во всех отношениях без изменений.
— Тогда у тебя не должно быть детей! — воскликнул я.
— Мистер Тайни не может заставить тебя, не так ли?
— Не в открытую, — сказала она.
— Он угрожал мне и даже пытался меня подкупить с той ночи, когда вы со Стивом умерли.
— Но у него нет сил принудить меня дать жизнь ребенку.
— Тогда все в порядке.
Я слабо улыбнулся.
— У тебя не будет детей, и все будет идти своим чередом.
— Но у меня будет, — сказала Эванна и опустила свои руки, так что теперь они светились на ее животе.
— На самом деле я уже беременна.
— Что? — взорвался я.
— Но вы только что сказали…
— Я знаю.
— Но если вы…
— Я знаю.
— Но…
— Даррен! — оборвала она.
— Я
знаю.
— Тогда зачем вы сделали это? — плакал я.
Эванна остановилась, чтобы объяснить.
Когда она остановилась, фигуры в стенах начали тесниться вокруг нас, шипя и рыча, выпуская когти и шипы, растягивая остовы скал.
Эванна заметила это и снова зашагала вперед, говоря на ходу.
— Я попросила Десмонда освободить твой дух.
— Вина привела тебя в Озеро Душ и держала бы тебя в нем вечно — нет естественного способа выбраться из Озера проклятых.
— Но избавление возможно.
— Душу можно выловить.
— Зная, что ты наполовину был моим братом, я сочла долгом чести освободить тебя.
— Что насчет Стива? — спросил я.
— Он тоже был наполовину твоим братом.
