Я очнулась от холода. Уже странно, учитывая, что случилось. А что, кстати, случилось? Попыталась вспомнить — дорога, солнце, Крот с пистолетом, пещера и вспышка. Сознание прояснилось. Где бы я сейчас ни была, мне, похоже, лучше, чем остальным, я хотя бы жива. Ой, поторопилась. Я сижу на каменном полу, вокруг бегают крысы и я в кандалах. Боже, где я оказалась? Еще раз напрягла память. Пещера, Крот тянет вниз, я падаю и умираю. Или не умираю? Скорее всего, выжила. И где я сейчас? Сознание начало проясняться, и вспомнился недавний кошмар: я лежу на берегу реки, мне холодно, жутко болят лицо и руки. А потом какие-то люди подбегают и, схватив, куда-то волокут. Я сопротивляюсь, но не очень активно. Дальше — повозка, кандалы и тюрьма. Крот бы оборжался. Кстати, а где Крот?
Я попыталась осмотреть место, где меня держали и обомлела. Если это тюрьма, то какая-то неправильная. Нет, с решетками и камерами все в порядке. Они есть. Но выглядит все так, будто я в средневековом замке или в его декорациях. Хотя нет, здесь сплошной натурализм, возьмите хотя бы крыс, кандалы и кости на полу. Кости!!! Блин, где я? Заберите меня отсюда и верните туда, откуда взяли. Скрипнула дверь, в проеме показались две долговязые фигуры стражников, и вот я опять схвачена и меня куда-то волокут. Ну почему мне так везет?
Меня привели в комнату без окон, посадили на табурет, сняли кандалы, скрутили веревкой спереди руки, и ушли. Напротив, спиной ко мне стоял высокий человек в черной мантии. Обернувшись, он некоторое время разглядывал меня как нечто интересное, но неприятное. Потом заговорил. И тут я поняла, что у нас с ним проблемы. Вернее у меня и пока одна. Я ничерта не понимала, что он говорит. А он говорил громко и напористо, наверное, стараясь произвести впечатление, возможно даже на меня. Жаль, не оценю. В его речи все чаще повторялось одно слово. СУКАРА. Ну, меня иногда где-то так и называли, поэтому я перестала прислушиваться и стараться вникнуть в смысл речи. Мне стало неинтересно. Прервав монолог на очень высокой ноте, он замолк. Я перестала разглядывать потолок и перевела взгляд на него. О, видимо у человека давление зашкаливает, нужен доктор.
У мужика вздулись вены на висках, он начал что-то быстро и громко выкрикивать, затем, неожиданно для меня, подбежав ближе ударил со всей дури. Мгновенно оказавшись на полу, я почувствовала, как меня пронзает острая боль. Тело будто налилось свинцом, в глазах стоял туман, а стук сердца способен был оглушить. С трудом встав на колени, я тяжело облокотилась на ножку стола, недоуменно уставившись на этого психа понимая, что не могу закрыть глаза и отрешится от этого безумного кошмара. Нет, ну, если ты придурок, почему это должно стать моей проблемой? — с какой-то отрешенностью подумала я. А мужик, не прекращая орать, выудил из своей мантии большущий крест и кинулся на меня. Вот повезло, еще и фанатик. Ненавижу их. И чего ему от меня нужно? Сказал бы по-человечески. А то орет как свинья недорезанная. Кстати о недорезанных. Легким движением руки этого психопата, крестик превратился в кинжал, с тонким длинным лезвием, и сейчас, судя по всему, меня им будут убивать. Я взвизгнула и еле успела отползти, машинально выставив ногу, о которую ненормальный так удачно споткнулся, пролетев мимо и опрокинув табурет. Если он не угомонится, что, вряд ли, мне конец. Я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Встав на ноги, неожиданно для себя опередив мужика, бегло окинула взглядом стол. Ничего из колюще-ружущих предметов не было. Но был подсвечник. И кажется, очень тяжелый — с какой-то болезненной яростью отметила я, обернувшись к психу в ожидании дальнейшего развития событий. Псих быстро оклемался от встречи со стеной, и пошел на меня с тем же крестом. Я больше не стала ждать и, замахнувшись подсвечником, ударила. Наверное, я не рассчитывала, что сила удара будет такой. Он тоже. Это читалось в его широко раскрытых глазах. Секунды две читалось. А потом взгляд замер и остекленел.
Первое, что мне пришло в голову после убийства — стража за дверью. Их не привлекли громкие крики. Видимо, это было обычным делом при допросах. С двоими я точно не справлюсь. Меня охватила дрожь, и стало как-то холодно. Захотелось уйти отсюда поскорее куда-нибудь. Надо было торопиться — неизвестно, сколько времени тут у них по плану должны длиться допросы. Разрезав веревку и освободив руки уже ненужным покойному кинжалом, я решила проверить, а нет ли здесь запасного входа, точнее, выхода. Все равно куда. Я взяла уцелевшую свечу с многострадального подсвечника и стала обходить комнату вдоль стены. Где-то, на задворках сознания промелькнуло, что я только что сделала, и тут же задвинула подальше все мысли и чувства, кроме основного инстинкта — выжить. О душе подумаю потом, как-нибудь. Напротив одной из стен пламя задрожало, и я вздохнула свободнее. Нащупав дверь, попробовала ее открыть, и у меня не получилось. Машинально направилась к застывающему телу, с трудом его перевернула, и, скривившись, начала рыться в одежде. Связку ключей нашла не сразу, а, основательно повозившись, уже потеряв надежду, что смогу выбраться из этой комнаты. Подумав, сняла плащ, рассудив, что прежнему владельцу он уже не нужен, а новому еще, возможно, послужит верой и правдой. Застегнувшись и взяв крест, так, на всякий случай я загасила свечу и сделала шаг за дверь.
Тайный ход вывел меня прямо к лесу. Удобно. Видимо покойный гражданин все-таки чего-то опасался, и благоразумно подготовил путь к отступлению, но это ему не помогло. Идя по лесу, я решила, наконец, заняться нелюбимым делом — подумать. Итак…. Моего мира, скорее всего уже не существует. Жаль, хотя для меня он умер уже давно, года два назад. Нахлынули загнанные глубоко внутрь чувства потери, бессилия и одиночества, но я постаралась взять себя в руки и продолжать размышлять. Я в лесу, в месте, совершенно отличном от всего, что я знала до сих пор. Тот замок, из которого я выбралась, напоминал средневековую постройку, и как я уже отметила, это были не декорации к фильму. А тот псих в мантии очень уж смахивал на инквизитора (видела рисунки в учебнике по истории за четвертый класс, да и фильмы смотрела). Подходим ко второму вопросу: где я? Вариант один: я в прошлом своего мира, и попала, сюда упав в пещере в какую-то дыру во времени. Вариант два: провалившись в упомянутую дыру, я попала не в свой мир, а в параллельный. Достаточно начитавшись в детстве научной фантастики и насмотревшись в последствии фэнтези (благо, киноиндустрия на месте не стояла), я могла допустить и такой вариант. Господи, да я могла допустить любой вариант. А что лучше для меня я не знала. Если в первые же минуты пребывания вне дома меня приняли за ведьму (иного варианта у меня не было, за что-то же посадили в камеру, да еще допрашивать пытались), то чем же закончится мое знакомство с этим миром я боялась даже предположить. Я не знала местных обычаев, языка, да и вообще, закутанная в плащ покойного инквизитора я буду привлекать повышенное внимание, куда бы я ни пришла. И кто мне может помочь? И куда делся Крот?
Смеркалось. Начал накрапывать дождик. А я все брела, ускоряя шаг. Мне хотелось оказаться как можно дальше от этого места, а там будь что будет. С каждым шагом меня все больше охватывала усталость, болело все тело, особенно руки и лицо. В запале боя с инквизитором, я как-то этого не замечала, а теперь боль вернулась, и толчками разливалась по всему телу, накатила слабость и безразличие. Хотелось спать, и было все равно где, да хоть на мокрой грязной земле. Преодолев искушение растянуться под очередной елочкой, я продолжала идти. Мелкий дождик постепенно превратился в ливень, и я уже с трудом стояла на ногах. От усталости в ногах и грязи под ними я упала на колени и замерла на какое-то мгновение, подставив каплям горящее лицо. Когда я очнулась и открыла глаза, было уже темно, на небе ни звездочки, в желудке скребли кошки, быстро и уверенно приближаясь к горлу. Я почувствовала голод, холод и надвигающуюся ангину. Чудесно. Выбравшись из передряги в своем мире, я окочурюсь в другом. Потом раздался вой, лай, и голос звавший кого-то, и в этот момент я окончательно потеряла сознание.
Очнулась я в полной темноте, болел каждый миллиметр моего тела, руки, и ноги не двигались, голова не соображала. В общем, жизнь продолжалась. Когда глаза чуть привыкли к темноте, я разглядела причину паралича. На мне лежал волк. Нет, нет, не просто волк, а волчара с огромной лобастой головой и лапами. Когда я попыталась пошевелиться, волчара повернул ко мне голову и…улыбнулся. Ей-богу улыбнулся. Толи он был сыт, толи собирался пообедать — мною. Но прошла минута, другая, и мой лохматый приятель не проявлял никакой агрессии. Наоборот, лизнул в нос, а я машинально, не думая, почесала его за ухом. Раздалось довольное урчание, и волк перевернулся на спину, подставляя мне свое брюшко. Но, видимо не рассчитав размера кровати, с визгом скатился на пол. Послышалось недовольное ворчание. Я невольно улыбнулась. Если закрыть глаза, то можно вообразить, что ты дома, ты счастлива и ничего не случилось, и не было этих двух лет боли и слез. А рядом с тобой спит твоя собака, и скоро мама позовет ужинать, и все живы, а…. Нет, хватит. Ничего уже не вернешь. И было не вернуть еще до гибели мира.
Дверь в комнату открылась и на пороге появилась чуть сгорбленная фигура человека со свечой в руке. Мужчина, скорее старик перешагнул через порог и поставил свечу на стол. Роста он был выше среднего, седой, из-под густых бровей блестели не по-старчески ясные голубые глаза.
