внимания за его пределами.
— Я ждал тебя, дитя, — вид Ньярлатхота, восседавшего в своем любимом кресле вернул меня на несколько лет назад, во время, когда я хотя бы знала, чем мне грозит будущее и как справиться с этой угрозой с минимальным ущербом.
— Тебе придется ответить на несколько вопросов, — я привычно устроилась напротив него.
— Думаю, разговор будет долгим, — улыбнулся Наставник.
— Узнаю это выражение — оно часто появлялось на твоем лице после разговора с Ньярлатхотом, — знакомый голос заставил меня замереть и улыбнуться. Нами!
— Я тоже по тебе скучала, — смеясь сказала я, почти задыхаясь от бурных проявлений чувств своей подруги, — куда ты меня тащишь?
— В беседку, — не снижая скорости, мы пересекли двор и неожиданно быстро добрались до предмета моей боевой славы.
Череп кугаруда, увитый сухой порослью был на месте, как и пещера Капитошки, судя по доносившемуся оттуда скрежету и вою.
— Чувствует, что вернулась хозяйка, — удовлетворенно заметила нами.
— Думаешь, он меня еще помнит? — удивилась я, как он до сих пор ни на кого не напал, учитывая, что контролировать эту тварюшку из Даринии было не возможно.
— Уверена. Он признает лишь Виктора.
— Что? — возмутилась я, — Виктора пускают к этому кугаруду?
— Пускают? — усмехнулась Нами, — с тех пор как он начал ходить, твоему сыну бесполезно что-либо запрещать.
— Ему же только два года! — искренне возмутилась я
— Нисса, девочка, ты все еще оцениваешь некоторые веши с позиции человека. Да, человеческие дети в этом возрасте могут не много. Но вот Древние… А, учитывая, что в нашем малыше течет кровь твоего сумасшедшего Владыки, да и твоя наследственность до конца не изучена…
— Стоп! На что это ты намекаешь?
— Да я не намекаю, а говорю — твой сын чудо даже для нас. Попади он в руки, скажем, к тем же Владыкам, и я не ручаюсь, что он останется в живых.
— А Майрос? Для чего мой сын мог бы понадобиться Майрос?
— Тебе что-то известно? — встрепенулась Нами.
— Пока нет, — я на миг задумалась, — Нами, пожалуйста, расскажи мне все, что произошло за то время, пока меня не было.
Посмотрев последний раз на спящего младенца, Дрэгон покинул комнату. Он не знал точно — сможет ли когда-нибудь увидеть своего сына, но другого выхода не видел. Прошла неделя после ее смерти, и он продолжал скатываться в пропасть отчаяния и устал от бесконечных попыток его удержать на краю. Слова 'ничего нельзя изменить' будили в нем ярость. Но он держал себя в руках, ради сына. С присущем ему даром убеждения, уговорив Нами присмотреть за Виктором, Дрэгон оставил Лэнг и скрылся в неизвестном направлении. Никто ни знал, куда он направился и когда его ожидать, но он появлялся чтобы увидеть Виктора и в очередной раз поругавшись с Ньярлатхотом, исчезал снова.
— Куда он исчезал? Что пытался сделать?
— Вернуть тебя, глупая, — насмешливо сказала Нами.
— Но он считал меня мертвой! Оттуда не возвращаются.
— Ты, помнится, доказала обратное. Но нашему Владыке нужен был Йог-сотхотх.
— Он пытался повернуть время вспять, — обреченно выдавила я, — но как Дрэгон собирался наполнить Врата?
Запнувшись, я уставилась в мудрые все понимающие глаза Нами.
— Не может быть!
— Может. Ты даже не представляешь себе, на что способен этот Владыка, когда он в отчаянии. Бывали моменты, когда я не решалась встретиться с ним лицом к лицу. Но он почти не разговаривал с обитателями Ониксового замка — приходил, забирал сына, проводил с ним какое-то время, а потом исчезал снова. Мы не знали, никто не знал. Владыки держали все в строжайшей тайне…
— Не знали чего? — я уже догадывалась, что ответ не придется мне по душе.
— До нас дошли слухи, что твой нарин пытался уничтожить отдаленный мир на окраине обитаемого ареала. За это его объявили вне закона в Тэрранусе.
Честно сказать — не ожидала. Нет конечно, я не рассчитывала, что он смирится, но все же… А на что я рассчитывала? Он мужчина, отец моего ребенка. Неужели я ждала, что он сложит руки и покорится судьбе? Наверное, в тот момент мне проще было думать именно так, а не иначе. А может быть, я не до конца понимала глубину его чувств? Не верно оценила, не поняла, бросила его один на один… или может быть я просто много на себя взяла?
— Что с тобой произошло? — осторожно спросила Нами.
— Я умерла. А когда воскресла — оказалась рядом с Тирэном, Повелителем Мира Темной звезды.
— Хок признался, на что тебе пришлось пойти ради сына. Но зачем это было нужно Тирэну?
— Не знаю, Нами. Я жила в Даринии два года, мечтала вырваться оттуда любой ценой — лгала, притворялась, играла, но я так и не смогла понять — что движет Повелителем.
— Он… — опять эта неловкая заминка, так несвойственная моей подруге, — он тебя изнасиловал?
— В той ситуации в которую я попала, можно сказать, что это была ночь любви. Я пыталась его убить, за что провела взаперти много лун. А потом мне стало известно, что Тирэн мучает и насилует девушек, чем-то похожих на меня.
— И ты тут же поспешила прикрыть их собственным телом? — иронично спросила Нами.
— И я тут же поняла, что каждая новая жертва приближает его ко мне.
— Скажи мне, — замялась Древняя, — в ту ночь он сделал тебе больно? Издевался над тобой?
— Нет, — я запнулась, — он меня не калечил, если ты об этом. И давай прекратим этот разговор.
— Извини, — смутилась Нами, — я должна была понять, что воспоминания причиняют тебе боль.
Я встала и вышла из беседки:
— Мне нужно к сыну.
Квазар
Рассеянный взгляд Диаза уперся в потолок, скользнул по грязной стене и нашел причину, заставившую его очнуться — Повелитель. Он был слишком беспечным, не внял предупреждению Наместника и теперь расплачивался за это сполна.
Диаз помнил себя в лесу, возле сгоревшего Храма, вспышку и удар, после чего сознание покинуло его, по-видимому, надолго.
— Очнулся, — констатировал Тирэн, — что же, пришло время ответить на кое-какие вопросы.
— Нам не о чем говорить, мерзавец, — выдавил Диаз, стараясь справиться с изматывающей болью.
— Осмелюсь поспорить, — устроившись поудобнее на единственный табурет, Тирэн выжидательно уставился на пленника, — ты вторгся в мои владения, пытался убить, выкрал мою лаэр-кони. Думаю, тебе есть о чем мне рассказать. Ты можешь сделать это по своей воле, а можешь, подчиняясь моей.
Лэнг
Виктор катал по полу Аль-тьер-тоны, бурно веселясь, когда они сталкивались друг с другом, это натолкнуло меня на мысль, что проблем со спортом у малыша в будущем не предвидится. Наблюдая за детским восторгом сына и ловя на себя его взгляд, я пыталась обдумать наш с Наставником разговор. Нет, никаких вселенских тайн от передо мной не раскрыл, злодея на блюдечке не преподнес, правых от виноватых не отделил… Но этот разговор меня насторожил. В большей мере он касался не тех событий, которые грозили привести мир к краху, а меня, моих чувств, опасений, сомнений. Ньярлатхота почти не интересовал Тирэн, как будто он знал о нем достаточно, чего нельзя сказать обо мне. Почему такой интерес к моей персоне — да, я долго отсутствовала, кое-что утаила…
Как-то отстраненно промелькнула мысль, что я утаила самое главное — встречу со слугами Тьмы. Что-то внутри меня мешало посвящать в это кого-то другого. Как будто этим я все испорчу, растопчу,
