— Олег, фанатик, — рассудил Герт, — одно и то же; так и так за твою ересь мне десять монет причитается, потому как она новая. А кроме того, ждал сообщника; прибавка может выйти за особую опасность.
— За деньги, значит, стараешься? — хмыкнул Олег.
— За идею, — обиделся Герт. — Такая идея: жить как-то надо! Вас, еретиков, ловить — дело прибыльное; вот если бы было выгодно вас отпускать… А тебе, поди, на смерть-то не хочется?
Намек был прозрачен. Олег, однако, сделал вид, что не понял.
— Не видишь — не боюсь? — ответил он хмуро. — Просто заплутал тут у вас, а ты дорогу знаешь…
Герт замолчал, ка будто потеряв интерес к разговору. В молчании они прошли еще километр.
Потом Герту надоело молчать.
— Ты что же, сбежать собираешься? — спросил он.
— Куда? — почти искренне ответил Олег.
— А откуда ты пришел, Олег, что не знаешь дорог? С запада, с востока?
— Сверху.
— Из-за гор, значит… И охота тебе в пыточную да на костер; всего-то дел — пятьсот монет.
— Будь у меня пятьсот монет, — усмехнулся Олег, — мы шли бы в замок порознь.
— Да уж, — хохотнул Герт. — Слушай, а может, ты врачевать умеешь? или судьбу предсказывать? или в химии толк знаешь? На днях мы без химика остались, монсеньер самолично изволил заподозрить в ереси…
— Сочувствую, — сказал Олег. — За химика, значит, ты ничего не получил.
— Только палач, — хихикнул Герт. — Так я говорю, место свободно. Ты вроде не глуп; да и пятьсот монет — для химика пустяк!
— Тем более что свои десять ты всегда успеешь получить. Ты, должно быть, очень богат, Герт?
— Ты читаешь мысли, — пробормотал Герт, — ты колдун. Еще одна прибавка… Тебе придется работать день и ночь, чтобы достойно отблагодарить меня!
— Но мы еще не договорились… — пробормотал Олег удивленно.
— Так отойдем и договоримся.
Быстро здесь дела делаются, подумал Олег. Однако смел! один на один с колдуном и фанатиком — и не боится. Если еще и руки мне развяжет, я ему все прощу.
Они отстали шагов на пятьдесят. Черные были хорошо вымуштрованы — и глазом не повели, знай шагали вперед. Старик, он же Баген, все еще был в трансе. и шел, как парил над землей.
— Я ведь не душегуб какой, — заметил Герт, останавливаясь. — На иного фанатика посмотришь — тьфу, как его земля носит! Сам бы на месте прикончил, из жалости. Но деньги… Ну, так как порешим?
Олег подергал связанными руками и ничего не ответил.
— Ну да, конечно, — усмехнулся Герт, — согласиться не соглашаешься, а руки тебе развяжи… Изволь.
Он выхватил свой меч и одним ударом рассек все веревки, в изобилии намотанные на Олега. Олег понял причину смелости Герта — мечом он владел как бог.
— Вот это другое дело… — пробормотал Олег, потирая руки. — Та-ак…
Он настроился, потом создал картинку.
— Сколько у вас стоит такой кусок золота?
Герт должен был увидеть, как у Олега в руках появился золотой самородок с кулак величиной. И увидел:
— Вечные предки! Тысячи! И ты еще говоришь, что у тебя ничего нет? — Тут Герт, очевидно, вспомнил, что Олега обыскивали, и пришел в совершеннейший восторг. — Так значит, ты в самом деле из-за гор?! Ты волшебник!
— Я бог, — скромно заметил Олег. Его разбирал смех.
Он был очень доволен, что Герт, завидев самородок, не бросился рубить его, Олега, в лапшу.
Герт стал в его глазах намного симпатичнее.
— Это хорошо, — пробормотал Герт, как будто не расслышав. — Так что мы будем делать?
И приподнял было опущенный меч.
Это Олегу тоже понравилось.
— Ты расскажешь мне о всех еретиках, которых поймал у Расщепленного Дрота. Мне
Герт все понял, улыбнулся и вложил меч в ножны.
— Пойдем, — сказал он. — И приготовься слушать; рассказ мой будет долог…
Олег шагал и почти не думал. Разговор вел кто-то другой, уже вошедший в роль «волшебника», и Олег знал, что это «кто-то» обоснуется в замке на славу; судьба его была устроена, по крайней мере на ближайшее время, а ведь главное — начать, потом слава побежит впереди тебя, и от приглашений и похищений не будет отбою, и шесть месяцев не шесть лет, пролетят в этих играх с судьбой как стрела…
Герт со смаком рассказывал о первых своих засадах у Дрота. Тогда он ловил еретиков дюжинами.
Олег прервал его:
— Долго еще идти до замка?
— Завтра к вечеру будем на месте… Слушай, а ты правда из-за гор? Говорят, вам не нужен бог?
Олег поморщился. О том, что делалось за горами, он предостаточно наслушался, пока добирался сюда. Рассказывали, что там люди обходятся без бога, творят чудеса, летают по воздуху и пьют что-то гораздо крепче самого крепкого вина; что вернуться оттуда невозможно, что люди тамошние все, как один, волшебники и водят дружбу с демонами, и по этой ли, по другой ли причине, ни с кем не воюют.
Последнему не верили даже рассказчики. Олег тогда еще пожалел, что ограничился двумя ориентировочными витками. Нужно было изучить планету поподробнее.
Так что выдавать себя за волшебника из-за гор было ни в коем случае нельзя. Замучат расспросами и будут грозить жуткими казнями, если не расскажешь сию минуту, как пробраться туда, набрать сокровищ и вернуться невредимым.
— У нас бога нет; а как за горами — не знаю, не был, — уклончиво ответил Олег.
— А где это «у вас»? — тут же поинтересовался Герт.
— Где б ни было, тебе там не разбогатеть. Продолжай свой рассказ и не пытайся узнать то, что выше твоего понимания.
Герт вздохнул, посетовал на дороговизну вина и продолжил.
Вскоре Олег потерял всякий интерес к его рассказу. Ему до смерти надоело слушать, все истории были тоскливо похожи, как капли осеннего дождя, исключая разве что тот случай, когда «взяли семерых — помилуй бог, такие мерзкие рожи, такие язвы… я не выдержал и приказал убить всех на месте; пятьдесят монет потерял по-тогдашнему!» Несчастные еретики просто путались в религиях; Герт появлялся перед ними с обнаженным мечом и приказывал: «Молись!» — молились, естественно, своему богу. А поскольку богов хватало, каждый второй пополнял Герту карман. Бр-р, как на Земле в былое время, подумал Олег.
Попутно выяснилось, что Герт занимает должность блюстителя веры (инквизитора? палача? шерифа? аналогии в земной истории не было), что на должности этой он недавно, потому что раньше монсеньер был простым герцогом и не мог позволить себе содержать отряд хранителей веры, о котором давно мечтал, ибо то была одна из местных форм сбора церковного налога; но тут умер епископ, преемник не был подготовлен, выбирать нового собрался кантум, три месяца шли дебаты, множились ереси, церковный налог не собирался, и монсеньер — тогда еще герцог — воспользовался случаем, приказал выбрать епископом себя, «дабы спасти страну от гибели», две трети делегатов под прицелами арбалетов его наемников проголосовали «за», треть прокляла монсеньера. Их бросили в подземную тюрьму, после чего послали гонца в Нарвуф, к мессиру, чтобы тот подтвердил, имеет ли выбор силу божеского; но тут монсеньер объявил
