предельно внимательным.
Монсеньер горел желанием немедленно получить секрет приготовления золота. Переглянувшись с Гертом, Олег отметил, что тот явно не спешит раскрывать своему хозяину их маленькое соглашение. Приготовленный для Герта слиток лежал почти на виду, но никто пока не обращал на него никакого внимания. Герта это устраивало. Олега тоже.
Слуги тем временем втащили кресло, монсеньер опустился в него. И начал излагать условия позолоченного рабства: не покидать лаборатории; научить его, герцога, самолично делать золото; каждый день сидеть здесь над трактатом по магии, который валяется вон на том столе, и постигать смысл строчек на тайном языке наосов. Наосы, мысленно обрадовался Олег, ну конечно же, таинственная секта верящих в бога-Разум, согласно которому все идет наилучшим образом, практикующая магию и алхимию! Кормить будут с герцогского стола, продолжал монсеньер, но если чуть что не так!
Герт выступил вперед и елейным голосом перечислил сменившихся за последние годы химиков, астрологов и врачевателей, называя лишь имена, прозвища и способ смерти.
Одному химику посчастливилось погибнуть от яда собственного изготовления; остальным повезло меньше.
Олег кивал и кивал. Ему стало ясно, что в замке он долго не задержится.
Монсеньер указал на кипу бумаг и повелел: «Начинай!»
Олег взял рукопись, разложил на столике перед собой и принялся читать, изредка поглядывая на монсеньера. Тот никуда не торопился, смотрел прямо и хмуро, потягивая алое вино из как минимум литрового бокала.
Читать рукопись было тяжким трудом. Странные символы, аллегории, термины, значения которых менялись от места к месту, и совершенно невразумительные «пояснения», где речь шла, казалось, совсем о другом. Только от нечего делать и можно было заниматься такой ерундой.
Монсеньер все не уходил, и постепенно Олег перестал обращать на него внимание. В рукописи стали появляться довольно живо написанные вставки, повествующие о жизни автора; это, конечно же, было намного интереснее алхимической кабалистики.
Часа через два Олег дошел до места, где Книлт — он представился двумя листами раньше — описывал, как попал сюда, в замок. Охарактеризовав монсеньера как «окостеневшего паука», Книлт клялся, что никогда б не решился войти в замок, не попадись в лапы герцога его товарищ — не по химии, а по вере, и Книлт, и его предшественник, конечно же, были наосами. В слепой надежде спасти единоверца Книлт рискнул; но зря — в час, когда он начал здесь, в лаборатории, готовить золото, его товарища сожгли наверху, на центральном дворе замка, перед главными воротами. Книлт, как и все наосы, по-видимому, обладал неплохими телепатическими способностями — он услышал «беззвучный вопль смерти».
«…я отбросил все приготовленное, — писал Книлт далее. — Никогда палач не получит даже фальшивого золота наосов. Оставшиеся у меня дни я посвящу этому трактату, начатому моим товарищем. Он сохранится; все будут думать, что здесь сокрыта тайна золота — меж тем я опишу, как достигнуть слияния с Разумом».
За этим следовали многостраничные описания психотехнических упражнений, живо напомнивших Олегу годы своего ученичества. Он перешел на скорочтение — хотелось поскорее узнать, чем кончится трактат.
Тут монсеньер нарушил молчание и, пообещав Олегу, что он будет сожжен, если не разгадает тайну завтра к вечеру, вышел. Олег вздохнул. Предчувствие подтвердилось — в замке ему не задержаться.
Он вернулся к рукописи. Еще и еще психотехника, несколько добрых слов о товарище и в заключении: «Читающий! Никогда не стоит терять надежду! Неудача — лишь неполная удача; ты всегда побеждаешь, пусть и не всегда всех!» Дальше шли совсем уж несуразные абстракции, понятные, видимо, лишь посвященным.
Понятно, подумал Олег. Те строчки, что я прочитал первыми, он вписал в самом конце, когда сообразил, что его трактат, дающий возможность неплохо овладеть гипнозом, может попасть в руки такому же, как он, здесь, в замке. «Не держи зла и не уничтожай…» — значит, прочитавший трактат мог уничтожать и ему было бы за что держать зло. Воистину, неудача лишь неполная удача.
Вот это был человек. Олег собрал листы в кипу. Впрочем, почему «был»? Массовый гипноз — штука возможная, он мог и инсценировать свое сожжение. Да, здесь есть над чем работать; и главное — с кем.
Олег вздохнул: полномочий не было.
Входная плита загрохотала так, что Олег обернулся. В темном проеме стоял Герт.
Но как он выглядел! В руке обнаженный меч, из-за голенищ сапог торчит по ножу, шляпа съехала набок, за поясом боевой топор, глаза горят.
— Что случилось? Что с тобой? — воскликнул Олег, подскочив.
— Кого ты ждал? — закричал Герт в ответ. — Кого ты ждал у Расщепленного Дрота?! Даже человек из-за гор… Отвечай! — потребовал он, поднимая меч.
Олег начал догадываться. Он шагнул вперед, аккуратно взял меч за лезвие двумя пальцами, вытянул его из руки Герта и тихо проговорил, твердо глядя в глаза:
— Осторожно, можешь порезаться! А ждал я человека непростого. Что случилось?
— Э… — Герт с изумлением смотрел на свою руку, сжимающую пустоту. — Вот как… Вот как! Понятно! Только один из моих людей вернулся, и умер от ран. Их было трое, в кольчугах под плащами, а он был один, и как сказал Хаг, без оружия…
Герт посмотрел на свой меч, который Олег брезгливо держал двумя пальцами.
Умер от ран, думал Олег. Он их убивал. Средневековье; трое в доспехах против безоружного; танк против связанного… Но почему убивал?!
— Такого не может быть! Это колдовство! — кричал Герт. — Ты говоришь, что бог, но и ты бы не смог!
— А вот он смог, — задумчиво проговорил Олег.
— Кто он? Скажи, кто он! — Герт сбавил тон, успокоенный рассудительностью Олега.
Олег показал на стол:
— Вот твое золото. Возьми.
Герт шагнул к столу и быстро спрятал слиток; пальцы его дрожали. Он сказал неожиданно тихо:
— Вы страшные люди. Уезжай! Он ждет тебя!
— Ждет? — обрадовался Олег. — Откуда ты знаешь?
— Поторопись. — Герту, видимо, некогда было объяснять. — Монсеньер готовится к вылазке; он в ярости. Мои люди уже седлают коней. Уезжай, забирай своего друга — вы приносите только зло. Довольно смертей!
Олег выпустил меч — тот зазвенел на каменном полу. И впрямь надо ехать. Посланник… как он мог? И Герт — отчего он вдруг так заговорил? Зачем ему меня выпроваживать? «Довольно смертей…» — неужели боится? Неужели все-таки боится?!
Меч звякнул: Герт подобрал его и бросил в ножны.
Тьфу! Такие варианты нужно считать сразу! Конечно же, убьет «при попытке к бегству»… как сообщника… на пороге лаборатории. И как все гладко расписал!
Олег смотрел на Герта, делая вид, что думает, и ждал. Заминка затягивалась. Герт, конечно, не решался нападать в открытую, и потому молчал, хмуро глядя на Олега.
— Чего ты ждешь? — спросил он наконец.
Олег пожал плечами:
— Откуда ты знаешь, что меня ждут?
Герт нетерпеливо махнул рукой:
— Ты сам собирался ждать своего друга; да и заведено так — прибывший первым ждет второго! А что он прибыл к тебе — это ж ясно: без волшебства тут не обошлось! Это — твой приятель, больше некому.
— Хорошо. — Олег решился все выяснить.
Он повернулся к столу, конечно, следя задним зрением за каждым движением Герта, и начал наводить там порядок. Прибрал рукопись, подвигал колбы. Герт наблюдал, ничего не предпринимая.
