или невротиком.
Андрей знал, что такое глубокий наркоз – была операция по удалению аппендикса. А также испытывал на себе действие морфия, точнее, двухпроцентного омнопона – кольнулся по молодости в компании таких же идиотов-молокососов, желающих все испытать в жизни. Он отлично запомнил, как в тех, давних случаях его уносило из реальности, запомнил до мельчайших подробностей. Менялись цвета, расплывались фигуры людей, звуки становились гулкими, чужие реплики невозможно было понять, свои – выговорить; затем начиналось вращение, выраставшее до вращения мира, и в конце – вихрь, впитывающий разум без остатка. Сегодняшнее СОСТОЯНИЕ поразительно напоминало как наркоз, так и укол омнопона. Разница, конечно, была, но не столько в частностях (в частностях тоже), сколько в некоем обстоятельстве общего характера.
Более сильных ощущений Андрей за свою тридцатилетнюю жизнь еще не испытывал.
Собственно, он понимал, откуда приходила к нему эта сила. Ответ лежал на поверхности. Ирреальное состояние возникало как реакция организма на неизбежную и скорую гибель – мозг облегчал человеку смерть, превращая реальность в сон. Наверное, то же чувствуют смертники, которых ведут на казнь. Загадочный человеческий мозг…
Андрей сидел на детском стульчике в прихожей, поставленном специально для Алисы. Осознание того факта, что его организм готовился к уходу в никуда, причем, готовился с высшей степенью серьезности, тормозило любую двигательную активность. В голову лезли все те же настырные вопросы. Боялся Саша или придуривался, зачем Саша приходил, какие подозрения питали его мрачную решимость – и так далее, вплоть до последнего в логической цепочке: собирался ли одноклассник подытожить встречу точным выстрелом? Два раза, о, Господи, два раза… Андрей отмахивался от подобной ерунды. Наркотический вихрь, впитывающий разум без остатка, пощадил жертву, потому что друг детства с глазами убийцы передумал нажимать на спусковой крючок. Андрей вернулся мир реальности – это главное. Прежним или изменившимся? Больным или здоровым? Живым или мертвым? Время покажет.
Иной вихрь крутился в квартире, уже не имеющий отношения к разрушительному страху смерти. Зоя, Шлема, мать с отцом, «первая» и «вторая» кражи, редкая средневековая монета. Наконец, ошеломляющие подробности, связанные с кончиной бабы Ули, всплывшие как раз на годовщину… Люди и мысли смешались. Не стало времени, существовала только жесткая последовательность событий, разворачивающихся, как кольца спирали.
10. Вихрь
– Как вы лично, просто как человек, относитесь к наркоманам? – спрашивало радио женским голосом. – Кто они, по вашему мнению, почему принимают наркотики?
И само же себе отвечало, правда, другим голосом, мужским:
– Как можно относиться к рабству? Наркоман – добровольный раб. Раб – это человек, которые не принадлежит себе, который не волен в своих поступках. И здесь аналогия, на мой взгляд, очень точная. Человек, который попал в зависимость от наркотиков, тоже раб. Но он раб добровольный, потому что у него была возможность выбора…
Прежде чем что-либо предпринимать, Андрей прошел на кухню и налил себе воды.
Увы, аспирина в упаковке больше не осталось, и коробки все кончились, придется идти в аптеку. Не везет…
Так и не достигнув максимально возможного спокойствия, он достал из кармана рубашки вещественные доказательства.
«Информация о применении – просьба прочитать внимательно!» – призывал заголовок аннотации. Далее следовал отпечатанный микроскопическими буквами текст – специально для пожилых людей, которым и предназначалось это лекарство. Длинная и узкая бумажка, многократно сложенная, очень похожая на шпионскую шифровку. Ее вытащили из упаковки, очевидно, год назад. Лекарство называлось «Манинил-5», именно это средство принимала бабушка Ульяна до того момента, как у нее случилась сахарная кома. Вскрывать покойную не стали; во-первых, многолетний диабет, во-вторых, возраст. А теперь выясняется, что вскрытие вполне могло показать что-нибудь интересное. Например, катастрофическую передозировку этого самого «Манинила». И расследование, будь по факту смерти возбуждено уголовное дело, вполне могло дать интересный результат.
«Просьба прочитать внимательно», – так написано в инструкции-аннотации. Кто-то воспользовался этим советом, прочитал микроскопический текст на пределе своей внимательности, даже подчеркнул кое-что шариковой ручкой. Подчеркнуто, в частности, что действующее вещество – глибенкламид и содержится его в одной таблетке 5 мг. А такая фраза, как «Наиболее частым побочным действием препарата является нежелательно сильное снижение уровня сахара в крови (гипогликемия)», выделена особенно жирно. В разделе, где указана дозировка, обведено «0,5 таблетки». Что бы все это значило? Проще некуда! «Сильное снижение сахара в крови» – это и есть кома, точнее, причина комы. Которая наступает, как правило, внезапно, не оставляя человеку времени сориентироваться и понять, что с ним происходит, а тем более, к примеру, успеть приготовить и выпить сладкий сироп. В тех случаях, когда человек пожилой и живет один – итог предопределен. Далее, «0,5 таблетки» – начальная суточная доза Манинила-5, одна таблетка которого содержит 5 мг действующего вещества. Но оказывается, что существует также Манинил-1! Это следует из коротенькой приписки в скобках – мол, суточная доза Манинила-1 составляет от одной до трех таблеток. Разработчики аннотации не придали никакого значения упоминанию о родственном препарате с гораздо меньшим содержанием действующего вещества, тогда как это – ключ к пониманию происшедшего.
Вторым из доказательств был рецепт годичной давности. Фиолетовым по серому участковый врач написал, что больному выписано лекарство Манинил – без цифр. То ли «1», то ли «5», выбирай в меру своей начитанности или опытности. Способ применения – 3 таблетки в день, иначе говоря, участковый подразумевал Манинил-1, то есть препарат с минимальным содержанием сахаропонижающего вещества. Жаль, что баба Уля об этом так и не узнала.
Она, вообще, не очень-то вникала в свою болезнь. Пила и колола, что ей прописывали. Опыта в употреблении этого конкретного препарата у нее не было, а инструкцию, судя по всему, из коробки вытащили. Кто вытащил? Интересный вопрос. Очевидно, тот, кто раньше других «внимательно прочитал» информацию о применении – ведь этого вполне достаточно, чтобы придумать, как можно эффективно и безнаказанно отправить диабетика на тот свет. Инструкция прямо-таки кричит каждой строчкой – будьте осторожны, не передозируйте, тщательно следите за своим самочувствием. А в рецепте указано «3 раза в день». Три таблетки Манинила-5 – это шестикратная передозировка. Первый день такого «лечения», второй день, третий – и результат достигнут. Идеальное убийство.
Убийство…
Нет, ничего бы уголовный розыск не доказал, да и дело бы не возбудил. Несмотря ни на какие заключения патологоанатомов. Произошел несчастный случай, неосторожное обращение с совершенно обыденным лекарством, от которого умирают только полные маразматики и склеротики. Вся соль (иначе говоря, доказательная сила) скрыта в рецепте, который вряд ли попал бы руки сыщиков.
«В мои-то попал, – напомнил Андрей сам себе. – И что это дает?»
Как что?! Бумажки лежали в сумке жены, факт, знаете ли. Неужели Зойка?.. Он стиснул зубы. После сегодняшних новостей, после ТАКОЙ ЛЖИ, он готов был поверить во что угодно. Но если попытаться рассудить, то сразу возникает вопрос: почему она их хранила, почему не выбросила еще год назад? Ведь это улики! Мало того, кто подчеркнул в аннотации ключевые фразы, бросив взгляд на которые, мгновенно схватываешь суть дьявольского замысла? Подобные вопросы, если попытаться рассуждать, возникают целыми гроздьями: зачем Зое было убивать бабу Улю – единственного человека в семье Андрея (за исключением мужа), к которому она относилась с нежностью? К конце концов, как она могла провернуть подобную комбинацию?
Тамошний участковый врач, конечно, полная бестолочь, если не выразиться крепче. Умудриться допустить такую небрежность – за это судить надо! Но ведь совершенно ясно, что истинный виновник тот, кто покупал лекарство, тот, кто ходил в аптеку. Кто – вот центральный вопрос. Кто покупал для бабули Манинил? Во-первых, не Зоя – в этом стиснувший зубы Андрей был убежден абсолютно. Весь прошлый декабрь, когда старшее и молодое поколение жило еще бок о бок в одной квартире, жена и помыслить не могла, чтобы так просто взять и без спросу, без доклада, куда-то поехать. Мама Светлана, приходившаяся ей свекровью, пасла каждый шаг невестки. Остаются трое: сама свекровь (мама Андрея); патронажная
