ничего не прибавлял в данном случае?
Щегловитов. — Это в зависимости от дополнительного следствия, которое и выяснило ритуальный характер… Мне кажется, этим и объясняется это различие…
Председатель. — Вы были в контакте по поводу этого дела с департаментом полиции, органом министерства внутренних дел?
Щегловитов. — Я просил, кажется, департамент полиции относительно того, чтобы там были надлежащие розыскные органы…
Председатель. — То-есть на время производства предварительного следствия?
Щегловитов. — Да.
Председатель. — Вы не помните о сношениях министерства с департаментом полиции, в стадии поступления дела в суд и приготовительных распоряжений, т.-е. в стадии после предания суду Бейлиса?
Щегловитов. — Не было ли там содействия департамента полиции к явке экспертов?…
Председатель. — В чем заключалось это содействие? Почему оно было необходимо?
Щегловитов. — Ксендз Пранайтис находился в Ташкенте, и потому ему затруднительно было явиться, затем Косоротов — из Петрограда… Кажется, относительно двух этих лиц департамент полиции оказывал содействие к их явке.
Председатель. — По чьей инициативе он оказывал содействие?
Щегловитов. — Ко мне было обращено ходатайство киевского прокурора.
Председатель. — Вы удовлетворили это ходатайство?
Щегловитов. — Я обратился в департамент полиции.
Председатель. — Какое же содействие должно было быть оказано департаментом полиции?
Щегловитов. — Вероятно, материальное, насколько я помню… Потому что у министерства юстиции других источников нет. А вознаграждение, которое получают эксперты, — совершенно ничтожно…
Председатель. — Почему же министр юстиции по делу, несколько исключительному, обращается в департамент полиции? Какое имел отношение к процессу департамент полиции? У министерства юстиции — свои деньги, у департамента полиции — свои. Почему департамент полиции должен был тратить деньги на экспертизу по делу Бейлиса?
Щегловитов. — В виду исключительного характера дела, пришлось прибегнуть к этой мере.
Председатель. — Но почему вы обратились в департамент полиции?
Щегловитов. — Да потому, что министерство внутренних дел оказывало содействие в данном случае…
Председатель. — А почему министерство внутренних дел оказывало содействие? В какой мере дело Бейлиса могло интересовать министерство внутренних дел?
Щегловитов. — Я не могу сказать почему, но факт тот, что оно им интересовалось.
Председатель. — Вы говорите, что вы обратились за содействием в министерство внутренних дел. Почему вам пришло в голову обратиться именно в это министерство?
Щегловитов. — Потому, что оно все время изъявляло готовность в этом деле оказывать полную помощь правосудию. Вот единственно почему туда пришлось направиться.
Председатель. — Разве в министерстве юстиции нет никаких источников, из которых этот небольшой расход мог бы быть произведен?
Щегловитов. — Таких источников нет. Смета ведь очень ограниченная.
Председатель. — Что же сделало министерство внутренних дел или, в частности, департамент полиции, к которому вы обратились?
Щегловитов. — Насколько мне помнится, кажется, последовала выдача известных сумм этим лицам для того, чтобы они могли явиться и там прожить.
Председатель. — Кому именно?
Щегловитов. — Косоротову и Пранайтису.
Председатель. — Только этим лицам или еще и другим?
Щегловитов. — Насколько помню, — только этим.
Председатель. — Какие были суммы даны этим людям?
Щегловитов. — Это мне неизвестно.
Председатель. — Почему все-таки министерство юстиции может обращаться по судебному делу к содействию департамента полиции? Неужели момент материальных средств является здесь решающим и момент законности должен отступить перед моментом материальным?
Щегловитов. — Все дело розыска в руках департамента полиции.
Председатель. — Какое же может иметь отношение к делу розыска материальное содействие экспертам, чтобы они прибыли на суд? Вы в какой момент обратились к содействию департамента полиции?
Щегловитов. — В то время, когда делались приготовительные распоряжения.
Председатель. — Но не раньше?
Щегловитов. — Нет, не раньше.
Председатель. — Но у суда имеются законные средства для этого: послать повестку, настаивать на вызове?
Щегловитов. — А если проживает в другом округе, это — препятствие.
Председатель. — Наконец, через министерство суд мог снестись, чтобы в этом отношении было оказано содействие. Ведь постановка каждого дела стоит значительных денег: свидетелям выдаются некоторые суммы, экспертам также. Можно было авансировать из средств суда некоторые суммы. Почему департамент полиции усиливает по данному делу средства министерства юстиции, может быть, даже средства киевского окружного суда, где должно было слушаться дело?
Щегловитов. — Совершенно верно.
Председатель. — Вы не чувствуете в этом какое-то большое, я бы сказал, падение суда, — в этом обращении к департаменту полиции?
Щегловитов. — Готов это признать.
Председатель. — Вы вместе с департаментом полиции заботились об экспертах. А заботились вы о гражданских истцах?
Щегловитов — (молчит).
Председатель. — А департамент полиции?
Щегловитов. — Мне это неизвестно.
Председатель. — С кем в департаменте полиции вы были в сношениях по этому делу?
Щегловитов. — Вероятно, с Белецким, который стоял во главе… Одним словом, с тем директором, который тогда стоял во главе…
Председатель. — В какой форме вы сносились, — по телефону?
Щегловитов. — Да, по телефону.
Председатель. — Он у вас не бывал по этому вопросу?
Щегловитов. — Нет.
Соколов. — Вы сказали, что вы обратились в департамент полиции, потому что министерство внутренних дел вообще сочувствовало розыскам по этому делу. Так что прежде, чем обратиться, вы знали, что министерство внутренних дел проявляет большой интерес к этому делу?
