здания. И тут увидел того, чье лицо ему показали на фотоснимке. Мазнул взглядом, чтобы запомнить получше, и пошел дальше, чтобы избежать ненужного разговора.
Черкес, продолжая делать вид будто гуляет, медленно приближался к Сорокину. Он уже наметил точку, с которой сделает выстрел. Берег был пустынным, на крутояре также не виделось ни души. И вдруг из-за зеленого насыпного бугра на берег вышел человек. Черкес выругался и задержал руку в кармане. Незнакомец подошел прямо к нему.
— Здравствуйте. Вы случайно не из Агафонова?
— Нет, — Черкес ответил резко, не сумев сдержать злости, — я…
Что он хотел добавить установить теперь трудно. Выстрел, который сделал Кузьма, заставил его замолчать.
Братья Сорокины посадили Черкеса у огромного розового валуна на самом берегу реки и тут же разошлись. Кузьма двинулся в сторону санатория по низкому берегу. Сергей стал карабкаться на Красный яр, чтобы пройти поверху.
Они гуляли.
Они свое дело сделали…
Лудилин отыскал Моторина на технической территории «Трансконтиненталя». Алексей только что вернулся из рейса и даже не отошел от автопоезда, который сопровождал от границы с Белоруссией.
— Леша, — Лудилин протянул руку. — Вот, знакомься. Это Женя Жетвин… — Сказал и поправился, — Евгений Жетвин. Мы с ним на Афгане служили… Я ему жизнью обязан. Потолкуй с ним. Хорошо?
Жетвин протянул Алексею руку.
— Слушай, афганец…
— Я не афганец, — Алексей возразил с раздражением, — чего не довелось, так побывать на Афгане. Возрастом не вышел.
— Я знаю, — сказал Жетвин, — только не звать же тебя чеченом. А для меня афганец теперь любой мужик, которого мудрая российская власть вооружила и посадила в говно…
— Это вы уж слишком.
Алексей даже отер ладонью лицо, словно хотел избавиться от ощущения, которое вселили в него слова Жетвина. Тот выплюнул сигарету и вдавил её ботинком в землю. Растер подошвой, чтобы огонь не воскрес.
— Брось! Более дерьмовой войны, чем чеченская, я не знаю.
— Я тоже, — согласился без сопротивления Алексей.
— Ладно, кончили о войне. Поговорим о деле. Как ты уже слыхал, «Трансконтиненталь» будет сокращать штаты. Лудилин рекомендовал тебя, как верного и честного человека. Меня это вполне устраивает. В нашем мире, где все построено на обмане и воровстве для фирмы надежный человек дороже золота. Предлагаю тебе место в охране головного офиса. Что скажешь?
Алексею Жетвин понравился с первого взгляда. Высокий широкоплечий блондин с энергичным лицом, серыми проницательными глазами, строго поджатыми губами. Была хорошо заметна его армейская выправка — прямая спина, приподнятый подбородок, скупые уверенные движения рук, властный голос.
— Я знаю, Моторин, о тебе больше, чем ты думаешь. И эпопею со спасенным миллиардом. И о налете на твою квартиру. И о детской борьбе с наркоторговцами…
Алексею всегда казалось, что он хорошо умел скрывать свои чувства и по его лицу нельзя прочитать ни радости ни тревоги. Однако Жетвин все же поймал легкую тень неудовольствия, мелькнувшую в его глазах.
— Не обижайся, Моторин. Детскую не в том смысле, что эта игра безопасна. Наоборот, ты балансировал на острие шила. А ради чего?
Алексей счел благоразумным не сопротивляться.
— Вы правы, это был просто дурацкий порыв. Если бы милиция работала лучше, мне бы не пришло в голову бороться с ветряками.
— Дело, Моторин, не в том, что милиция стала хуже работать. Куда важнее иметь в виду главное. Причина роста преступности в обнищании большей части народа и в сказочном обогащении меньшей. Если в стране есть люди, которые не в состоянии купить булку хлеба, а другие приобретают за тысячу долларов наручные часы — это говорит о многом. Сегодня тебя могут ухлопать из-за десяти тысяч рублей, рассчитывая взять пятьдесят.
Жетвин достал сигареты. Закурил.
— То ли ещё будет, — мрачно сказал Алексей.
— Звучит зловеще. Что ты имеешь в виду?
— Отмену смертной казни.
— Считаешь, что это повлечет за собой новый рост преступности?
— Нет, не считаю. Просто убежден, что это именно так и будет. Милиции быстро разонравится ловить бандитов. Зачем кто-то станет рисковать жизнью и брать вооруженного террориста, если того не ожидает суровое возмездие?
Жетвин снисходительно улыбнулся.
— С тобой интересно говорить, Моторин. И я думаю, мы продолжим беседу, но не сейчас. У меня дела. Ты принят и можешь приступить к работе…
