— Настоящая, — пояснил Бец-Ал-Ел. — Я сейчас.
Он вошел внутрь.
Фомин осмотрелся. Нет, не есть хорошо. Свет опять менялся.
Он набирает силу.
— Теперь я в безопасности, — маг вернулся, держа в руке сверток. — Вам лучше покинуть замок. Уйти.
— На самом интересном месте? — они шли к гостинцу. — Нам — внутрь?
— Да, — ответил маг. — Держитесь ко мне поближе.
Да уж, поближе. Просто сиамские тройняшки. Щупальца, действительно, попритихли. Что-то там у мага очень интересное в свертке. Подкидыш.
Становилось и душно, и жарко. Пот лез в глаза, а не утереться, некогда.
— Сюда, — маг толкнул дверь в покои баронессы.
Нет, прав был маг. Не стоило ему идти.
Стараясь не смотреть в сторону баронессы Т’Вер, он следовал за магом. Отдельные покои. Посреди зала зиял проем.
— Сердце, — маг подошел к краю.
Фомин тоже.
Внизу кипела и бурлила лава. Приятней думать, что лава, а не…
Бец-Ал-Ел бросил сверток вниз.
— Не знаю, сколько у нас осталось времени, но все-таки попытаемся уйти.
— Уйти?
— Да. Феникс проклюнется непременно, но вот когда…
Пол содрогнулся.
— Скорее, пока он не очнулся!
Они бежали длинными коридорами. Очень длинными.
У входа поджидал степняк, держа в руках поводья. Три коня. И Бышка. Как он пошел за чужим? Магия.
— Подложили яичко-то?
— Подложили, — ответил Бец-Ал-Ел.
— Тогда ходу, ходу.
— А люди?
— Среди них оказалась пара смышленых молодцев, хоть в поле бери…
Лошади дрожали, но степняка слушались. И Бышка тоже дрожал.
Верхами понеслись они к воротам. Да, у степняка лошадка резвая. Туры — они для боя хороши, а не для гонок. Но и Бышка спешил как мог. Может же, если захочет.
Они проскакали по мосту.
— Успели! — отер, наконец, пот Фомин. Или то был дождь? Поди разбери.
— Нет! Нам нужно добраться до леса.
И опять скачка. Зря вытирался.
Похоже, Бышка сегодня ставит рекорд, но все равно — в лес Фомин въехал последним.
Ничего, не все грибы еще сорвали.
Они остановились почти у самой опушки, за густым кустарником.
— Только не смотрите в сторону Замка, — предупредил Бец-Ал-Ел.
— Век бы мне его не видеть, — проворчал степняк.
Где-то неподалеку перекликались люди. Должно быть, искали обещанные блага. Были бы пахари, а барон найдется…
Фомин не послушал библиотекаря. Как это — не смотреть? Он просто опустил забрало. Поляризация света и прочие прелести.
Вспыхнуло — ослепительно.
Бышка рухнул как подкошенный. Умное, умное животное. Фомин пристроился рядом — и вовремя: горячий, раскаленный поток пронесся над ними.
Хорошо, дождь. Иначе занялся бы лес, выгорел.
Огненный шар пробивался ввысь, сквозь тучи. То-то небесы удивятся.
— Это был Феникс? — спросил степняк.
— Да, — ответил Бец-Ал-Ел. — Феникс возродился.
— Я, признаюсь, первый раз вижу подобное. Надеюсь, что и последний.
— Я тоже надеюсь.
Фомин поднялся на ноги, отряхнул налипшую стлань.
Нужно еще подумать. Теперь-то, после драки, это проще простого. Как на ладони. Принцесса погибла в запертой комнате. Никто не мог войти в нее, миновав стражу. Следовательно… следовательно, никто и не входил. Причиной смерти и была сама комната. Замок. Каменный Вампир. Надо же.
— Победитель Вампира, Ла-Ди-Гер, первый барон Т’вер, не уничтожил его.
— Он его даже не победил, — согласился Бец-Ал-Ел. — Не победил, а заключил договор. Он отдал Вампиру свой народ — и получил защиту и покровительство.
— И вы об этом знали?
— Много поколений выросло под сенью Замка в относительном достатке, в безопасности. Замок был для них — для нас! — строгим, но справедливым защитником. Никто не видел Вампира — все видели Замок, беспощадный к врагам.
Со временем все упоминания о Вампире выветрились даже у баронов Т’Вер. Они просто не позволяли себе думать о Замке, как о вампире.
— Но Замок рос, и ему стало не хватать добровольной дани… — продолжил Фомин.
— Да. Рано или поздно это должно было случиться. Но думали — пусть поздно. Потом. Не при нашей жизни. А оно получилось — сейчас.
— И у вас случайно под рукой оказалась маленькая водородная бомба.
— Водородная бомба? Ах да, в двадцать первом веке были такие механические штучки. Нет, это не бомба. Это Феникс. Редкий, очень редкий гость на нашей земле. Ему здесь холодно. Но Замок в эту ночь готовился к превращению и просто захлебывался энергией. Кровь — горячий источник. Вот Феникс и проклюнулся.
— И нам очень повезло, что удалось донести яйцо Феникса до сердца Вампира, верно?
— Что есть везение? Накануне, готовясь к превращению, Вампир выпил кровь четырех человек, включая принцессу Ки-Еву. Позвольте спросить, сэр Дии-Ол, она ведь болела, принцесса?
— Да, — нехотя ответил степняк.
— Лихорадкой? Трехдневной лихорадкой?
— Да, — еще неохотнее проговорил сэр Дии-Ол.
— В двадцать первом веке ее называли малярией. Кровь принцессы заразила Вампира. Конечно, он бы справился с заразой, но на это требовалось время.
— Не было бы счастья, да несчастье помогло, так? Но ведь это случайность, поразительное совпадение.
— Поразительное, — согласился степняк. — Мы кумыс не лаптем пьем.
— Вы хотите сказать, что…
— Ничего я не хочу сказать. Да и какое это имеет значение?
— Действительно, — согласился Фомин. — Замок уничтожен, а с ним и Вампир. Мы победили.
— Победили? Нет. Скорее, получили передышку. Вампир — это побег из другого мира. Мира мертвых. Мы отрубили корешок, побег, но будут новые.
— Но это будет потом, — сказал степняк.
— Потом, — согласился Бец-Ал-Ел. — Завтра.
— Вообще-то завтра уже наступило, — Фомин потрепал Бышку по холке. Тот фыркнул и покосился на рыцаря — надо бы отдохнуть, да, видно, не придется.
