— Я буду разговаривать. Ты молчи. Узнаёшь кого-нибудь из них? Впрочем — чего я спрашиваю — морду старосты за версту видать. Готовься!
Всадники подъехали на расстояние десяти метров от фургона и остановились, Фёдор тоже придержал лошадей и громко спросил:
— Чего хотели? Уступите дорогу, нам некогда!
— Вы убийцы! Вы убили мою дочь, и вы должны за это ответить! — лицо старосты перекосило от злости и из благообразного мужика он превратился в подобие маски «ярость!»
— Ну подайте на нас жалобу в суд — усмехнулся Фёдор — по какому праву вы занимаетесь самоуправством?
— А у нас нет суда! Я решаю, жить вам или нет! Я и мои люди! Выходит сюда, преступник! Пора ответ держать!
— Ой, как громко и важно сказал! А может тебе пора ответ держать, придурок ты этакий? — Фёдор тихо добавил — сейчас я выскочу, а ты сразу вали старосту, только не промахнись, у нас нет права на промахи, за тобой дочь!
— Не промахнусь — ледяным голосом сказала Алёна, сжимая лук твёрдой рукой.
Фёдор как-то сразу поверил — не промахнётся! — и соскочил с фургона, держа в руках по сабле:
— Давай!
Хлопнула спущенная тетива, и староста повис на седле лошади, запутавшись одной ногой в стремени — лошадь спокойно пошла по дороге, косясь на мёртвый груз глазом и прядая ушами.
Всадники уже спешились и были готовы к бою — с коня бить саблей было нельзя, так как замахнуться не давали толстые ветви деревьев, наклоняющиеся над головой так, что нельзя было как следует размахнуться.
Увидев падение своего предводителя, его люди бросились к фургону и оказались как раз к лицом к лицу с Фёдором.
Да, он был исключительным фехтовальщиком, но их было четверо! Алёна уже не могла ему помочь — он находился как раз на траектории выстрела, можно было задеть его случайной стрелой, так что отдуваться приходилось ему самому.
Тяжёлые сабли мелькали в руках солдата, создавая перед собой стальной вихрь смертоносных клинков, и некоторое время никто из нападавших не решался перейти границу этой стальной стены, затем двое всё-таки решились и прыгнули вперёд. Сталь скрестилась со сталью, отлетела длинная жёлтая искра.
Сталь выдержала и вот уже один из нападавших отскочил, зажимая одной рукой другую — между его пальцами сочилась кровь, но Фёдору некогда было смотреть на раненого — он уже бился с трёмя оставшимися, и с трудом сдерживал их натиск. Эти трое были довольно опытными бойцами — видимо, наёмниками, и вооружённые саблями и кинжалами, работали ими уверенно и резво. Фёдор прикинул ситуацию и предложил, между ударами:
— Остановимся, поговорим? Вы же профессионалы, давайте обсудим ситуацию?
— Хорошо — стоп, ребята! Что предлагаешь, вояка? — высокий наёмник уткнул саблю в землю и опёрся на неё, отставив одну ногу, остальные последовали его примеру и с ожиданием посмотрели на старого солдата.
— Ваш наниматель мёртв, я к вам претензий не имею, вы убедились, что меня так просто не взять и кто-то из вас тут поляжет, зачем вам это надо? Вы получили плату. А если не получили — вон лежит ваш бывший наниматель, деньги точно с ним, какой смысл тратить время и рисковать, когда можно получить всё, и не трудиться?
— Понимаешь, какая штука, солдат…ты же солдат? Выправку и умение не замаскируешь — усмехнулся высокий — кроме платы нам обещана женщина, ну и фургон ваш денег стоит…жив ли наниматель, или нет — большого значения теперь не имеет. Прости, ничего личного — работа такая. Теперь, если это всё, что ты хотел нам сказать — продолжим!
— Ну что же, продолжим! — усмехнулся Фёдор и пригнув вперёд, увернулся от направленного в голову удара и подсёк ноги одного из бандитов, второй свалился через него и был зарублен сверху, ударом через шею, наискосок.
— Ты хорош! А ну-ка вот это попробуй! — главарь левой рукой метнул в Фёдора кинжал, и пока тот отбивал его клинком сабли, направил удар ему по ногам и зацепил кончиком лезвия выше колена — штанина Фёдора сразу набухла кровью и он обеспокоился — если истечёт кровью, ослабеет, вот тогда и правда конец. Надо было завершать бой как можно быстрее, невзирая на мелкие ранения, и он как подстёгнутый хворостиной, бросился в бой, ускорив движения до максимума — давно он не работал с такой быстротой, с тех самых пор, когда выступал на соревнованиях по фехтованию.
Теперь уже агрессоры, стерев с лиц улыбки, с трудом отбивались от наскоков солдата. Звон сабель продолжался ещё минуты две, когда в воздухе свистнула стрела, пролетев мимо Фёдора и воткнулась в плечо его противнику. Воспользовавшись тем, что оружие противника опустилось, Фёдор плавным движением рассёк ему рёбра, а другой рукой воткнул саблю в живот, окрасив её кровью.
Ещё один напор — главарь упал с рассечённой головой — оставшийся в живых, тот, кому солдат первым разрубил плечо, бросился бежать, петляя как заяц.
Фёдор протянул руку к фургону:
— Дай лук!
Алёна подала, Фёдор долго выцеливал бегущего, угадывая, куда тот побежит в следующий момент, и вот стрела ушла вперёд, пронзив спину беглеца.
«Болван!» — подумал Фёдор — «надо было в лес бежать, а он по дороге рванул. Идиот, или растерялся со страху!»
— Алён, иди сюда, помоги мне, ногу слегка зацепили!
Алёна ахнула:
— Какое там слегка! Кровь вон течёт ручьем! Давай, скорее, я перевяжу!
Минут двадцать ушло на перевязку, Фёдор сменил штаны, взамен располосованных и пропитанных кровью, и пошёл обшаривать трупы.
Действительно, на трупе старосты нашёлся мешочек с сотней золотых, на наёмниках денег было маловато, как и украшений — так, горсточка медяков и серебра, видать их дела в последнее время шли не очень хорошо — то-то они так уцепились за этот заказ и не хотели от него отказаться.
Минут пятнадцать ушло на стаскивание трупов в лес и сброс их в овражек — когда их найдут, будет уже поздно — Фёдор со товарищи уйдут далеко от этих мест.
Фёдор поймал двух лошадей противника — остальные убежали в лес и искать их не было ни времени ни желания, привязал к задку фургона, оружие собрал и положил в повозку, подумав, что эдак скоро они будут зарабатывать тем, что займутся ограблениями грабителей — вполне пристойное и выгодное занятие, как оказалось. Вот только немного хлопотно и болезненное….
Через час они пылили по тракту, направляя лошадей к городу Ураку.
Урак встретил их пыльным покоем провинциального городишки, в котором люди никуда не торопились, и считали, что лучше отложить на послезавтра то, что можно сделать завтра, а ещё лучше — повременить с делом на недельку, купить кувшин вина, жареную курицу и посидеть за столом в хорошей компании — проблема и рассосётся сама собой! Впрочем, он ничем не отличался от остальных городков такого типа, только что был поменьше размером, чем тот же Нарск.
Они медленно втащились во двор заезжей, где стояли уже несколько фургонов купцов, под охраной угрюмых сторожей, оставленных хозяевами во дворе и лишённых удовольствия пропустить в глотку пару- тройку кружек пива.
Под неприязненными взглядами этих адептов охранного бизнеса, Фёдор втянулся под навес, и выбравшись из фургона покричал конюха, медленно и печально ковырявшегося в стойлах лошадей:
— Эй, малый, иди, прими лошадей! Да покорми их хорошенько овсом!
— Три медяка за четыре лепёшки овса. Будете брать?
— Буду, давай быстрее! Мы хотим пообедать, а если провозимся тут ещё полчаса — околеем с голоду! На вот тебе, для ускорения! — Фёдор передал конюху серебряник, и добавил — сходи, скажи что нам нужно две комнаты, а ещё вызовешь лекаря, надо моего товарища осмотреть — упал с лошади. Сдачу оставь
