произвести деление или умножение в столбик. Основы физики, геометрии, механики они способны понимать лишь до определенного предела, после которого растолковывать им что-либо бесполезно. В этих областях лишь Дынька смог хоть как-то двигаться вместе с кроманьонскими детьми. Зато незнакомый язык, чтение и письмо неандертальцы осваивали гораздо быстрее. То, что Семен «давал» по географии, биологии, истории и «религии», они схватывали буквально на лету. Составить рассказ или сказку с использованием новых слов никогда не было проблемой – любой неандертальский малыш мог импровизировать сколь угодно долго. Их персонажи никогда не погибали, даже будучи съеденными, но постоянно превращались в кого-то или во что-то.
Все это Дынька мог не хуже сверстников-сородичей, но при этом он был еще и твердым троечником по «кроманьонским» предметам! «Это – шанс, – понял Семен. – Это будущий мой проводник в духовный мир „альтернативного' человечества. Пускай проходит свое странное неандертальское посвящение, лишь бы его не прикончили в итоге. Надо сказать Хью, чтоб присмотрел – меня-то летом здесь не будет».
Именно для этого Семен и попросил Хью зайти к нему после окончания занятий. «Но почему он явился вместе с Дынькой? Парнишка смущается и готов спрятаться за спиной старшего, но ничего не получается, поскольку он перерос его уже на добрых полголовы». В груди у Семена что-то заныло – как всегда в предчувствии неприятностей.
– Семхон Хью звать надо нет, – сказал главный неандерталец на языке лоуринов. – Хью сам Семхон ждать – говорить надо.
– О чем?
– Хью просить сильно: разреши Дын-ка поселок лоурин ходить. Там бегать учиться, драться учиться, нирут-лоурин становиться.
– Это ты сам до такого додумался?!
– Хью думать надо нет – Дын-ка Хью просить с Семхон говорить.
– Та-ак… – озадаченно почесал затылок Семен. – Все планы летят к черту. А как же эти ваши аирк-мана?
– Аирк-мана парень поздно никогда нет. Посвящение лоурин поздно есть. Еще один лето, и старейшина Медведь говорить: «Дын-ка старый сильно, тренировать, учить поздно теперь».
– А почему ты решил, что этим летом Медведь его возьмет? Что он вообще захочет снова заниматься с кем-то из вас? В свое время ты умудрился ему чем-то понравиться, а может, ему просто было интересно. При чем тут Дынька?
– Хью знать нет, – ухмыльнулся неандерталец и отступил в сторону, как бы предлагая мальчишке продолжать разговор самому.
Дынька робко глянул на Семена и опустил глаза:
– Я же прошлым летом был с ребятами у лоуринов. Старейшина говорил со мной. Обещал взять учиться…
– Обещал?! – Семен вскочил на ноги и начал метаться по свободному пространству возле «классной доски». – Он обещал?! А ты знаешь, как «учит» Медведь? Знаешь?! Вон у Хью спроси – он расскажет! Это же зверь, а не человек! Хуже зверя! Это же палач, садист какой-то! Впрочем, ты этих слов не знаешь… Не важно! В конце концов, я сам могу научить тебя драться! Научить такому, чего и Медведь не умеет!
– Я знаю… – совсем засмущался мальчишка. – Только… Только я с ребятами хочу.
– С какими еще ребятами?!
Дынька объяснил, да Семен, собственно говоря, и сам уже догадался. Та – первая – четверка первоклашек, в состав которой входил Дынька, оказалась удачной – ребята подружились. К тому же вокруг них постоянно крутился юный пангир Пит – почему-то эта компания ему нравилась больше других. Семен наблюдал за ними, и ему казалось, что лидером является мальчишка-аддок. Теперь же выяснилось, что все они сговорились отправиться проходить подготовку к посвящению в поселок лоуринов и даже заручились согласием руководства этого племени. Мнением своих вождей они, кажется, поинтересоваться не удосужились. А Семен-то удивлялся, почему эти ребята вне занятий так активно осваивают лоуринский!
«События выходят из-под контроля, – уныло размышлял Семен. – И ведь что характерно: ни имазры, ни аддоки претензий не предъявят, поскольку оба мальчишки из слабых, маловлиятельных „семей'. Лоуринам же нет смысла отказывать добровольцам, поскольку после посвящения парни станут полноценными членами племени и об их происхождении никто (и они сами!) не вспомнит. Интересные плоды школьного образования вызревают в этом мире…»
– Что, и Пит с вами? – безнадежно поинтересовался Семен. Дынька кивнул, и учитель вздохнул: – Ладно, отправляйтесь – что я могу поделать? Честно говоря, ты нужен был мне для другого. Я на тебя рассчитывал…
Дынька поднял голову, его лицо со скошенным подбородком и выступающими надбровными дугами осветилось счастливой улыбкой:
– Я быстро пройду посвящение, Семен Николаевич! – сказал парень по-русски. – Я же сильный и буду очень стараться – честное слово! А потом вернусь, честное слово!
– Верю, – грустно улыбнулся Семен. – Счастливого пути!
Вернувшись в форт в конце лета, Семен по уже сложившейся традиции устроил себе несколько выходных дней, тем более что погода благоприятствовала: лодка, удочка, кувшинчик самогонки… Пару суток он провел вдали от всех в полном одиночестве. Потом вернулся в форт, забрал Сухую Ветку и отправился рыбачить дальше. Надо сказать, что в компании своей женщины про удочку он и не вспомнил. А потом погода испортилась, и Семен, глянув утром на небо, грустно пошутил, что это намек Творца – пора возвращаться к делам. Они вернулись и, конечно же, сразу завязли в хлопотах.
Осенние проблемы были обычными и привычными, но появилось и кое-что новенькое. Однажды утром Семен обнаружил возле избы двух пожилых неандертальских женщин. Они сидели на земле и терпеливо ждали его появления. Как выяснилось, дамы пришли наниматься на работу!
Ничего смешного в этом не было: климакс у неандерталок наступает рано, а после него они никому не нужны, кормить их совершенно незачем. В правильности такого подхода никто (и они сами) не сомневается, но они узнали, что в форте живут трое «старух», которые занимаются чем-то странным, и за это им дают еду. Может, и мы на что сгодимся? А то умирать не хочется…
Семену пришлось изрядно поскрести затылок: «Штат школьной обслуги в общем-то укомплектован. Лишние помощницы, конечно, не помешают, но… Школа ничего не добывает и не производит, она сама живет за счет „спонсоров'. Претензии за лишние рты мне предъявить, наверное, никто не посмеет, но это будет лишь отсрочкой решения проблемы. Если не завтра, то через полгода придут другие „старухи' – и что, их тоже принять? Устроить здесь дом престарелых?! Если уж отказывать, так сразу – вот этим. Чтоб больше не приходили. Впрочем… Да, это, пожалуй, идея… „Бизнес' лоуринов процветает – спрос на керамику и шерстяную ткань значительно превосходит возможности кустарного производства. Может быть, Головастик пристроит к делу и этих теток? Если не прясть, то чесать шерсть или мять глину они научатся быстро. Только отправлять их просто так в поселок, пожалуй, неприлично. Сначала надо заручиться (хотя бы формально) согласием старейшин и, главное, узнать мнение Головастика – нужны ли ему рабочие руки? Вот только как это сделать? Ехать в поселок? Некогда… Господи, да я же могу просто написать письмо! И получить ответ!!! Там же мои ребята!!! Каждый выпускник получил в подарок глиняную бутылочку с чернилами, а чем и на чем писать, они найдут сами!»
С письмом на бересте в поселок убежал Эрек. Ответ принесли воины, которые доставили в форт пятерых будущих первоклассников. Когда Семен разворачивал свиток, руки его дрогнули – давно, очень давно никто не присылал ему писем! И вот: густое мельтешение мелких кривых печатных букв кириллицы:
