Лешка закрыл глаза, скулы его напряглись.
— Нет, не надо, пожалуйста, — севшим голосом произнесла Василиса. Она изо всех сил боролась с собой, чтобы не расплакаться… Ужас, ужас, ужас…
Василиса, шатаясь, поднялась на ноги и вновь достала Рубиновый Ключ из заднего кармана джинсов.
Норт тут же вышел вперед и приблизился к сестре.
В темноте Ключ горел ярко-алым огнем. Неожиданно Василисе стало противно держать его в руке.
— Я, Василиса Огнева, отказываюсь от Рубинового Ключа навеки, — подсказал Марк, не убирая стрелу с Лешкиного горла. — И передаю его моему брату, Норту Огневу, согласно правилу родственных уз.
Василиса глубоко вздохнула.
Ну и черт с ними, со всеми! Лешке она пропасть не даст. Тем более что он всегда был ее единственным другом. А если ребята действительно хотели убежать, то… Фэш. Нет, скорей всего, он с самого начала недолюбливает ее, а Ник… Наверное, чувствует себя виноватым, но тоже ей не доверяет. Да и Диана…
— Скорее, — поторопил Марк. Глаза Норта недоуменно прищурились.
Но Клементина… Белая Королева, знала ли она о клятве дарения? Знала ли, что Рубиновый Ключ заберут?
— У меня рука может сорваться, — зловеще предупредил Марк.
— Надо двинуть ей по шее, — произнес Норт, медленно приближаясь. — И она сразу отдаст Ключ…
— Только попробуй, — процедила Василиса.
— Норт, тебе надо еще многому учиться, как договариваться с людьми…
Марк приподнял обессиленного Лешку и резко ударил его коленом в живот.
Василиса охнула.
— Теперь ты попробуй, — предложил он Норту.
Тот подошел, ухмыляясь, и со всего размаху ударил Лешку кулаком прямо в скулу.
— Не надо, пожалуйста!
Василиса видела, что Лешка потерял сознание.
— Вы можете убить его!
— Можем, — согласился Марк. — Но что такое жизнь одного человека ради какого-то там ключика, пусть и могущественного… да, фейра?
— Забирайте свой Ключ!
— Это немного не те слова, что мы ждем, — жестко сказал Марк. — Ну? Честно говоря, мне уже надоело поддерживать твоего оглушенного дружка.
Василиса скороговоркой произнесла клятву; один раз она сбилась, но Марк тут же услужливо подсказал.
Девочка немного надеялась, что ничего не произойдет, но лишь она закончила говорить, Рубиновый Ключ неярко полыхнул алым цветом и мгновенно переместился в руки Норта.
Как ни странно, Василиса почувствовала облегчение. Норт крепко сжал ценный Ключ в руке — лицо его уже расплывалось в глупой улыбке.
— Вот видишь, — произнес, усмехаясь, Марк, — это совсем не страшно… Поздравляю, Норт!
И Василиса не выдержала. Она размахнулась и ударила Норта прямо по носу.
Брат ойкнул и чуть не выронил Ключ из рук. Василиса была так зла из-за того, что они били связанного Лешку, что в этот момент готова была поколотить обоих.
После этого Василиса тут же кинулась к Марку, но он уже оставил Лешку в покое, не забыв напоследок пнуть его в живот.
— Это за Норта, — ласково объяснил он. — Тебя я больше бить не буду, все-таки ты девчонка, да и жить тебе осталось недолго, зачем портить последние минуты?
Василиса не ответила, опустившись на колени рядом с другом. Лешка по-прежнему был без сознания. Она пыталась привести друга в чувство, но не могла вытащить даже кляп из его рта.
Норт, как ни странно, не старался отомстить Василисе: держась за нос, он не отрывал взгляд от Рубинового Ключа.
— Признаться, Василиса Огнева, я ожидал от тебя большего… — между тем сказал Марк. — Ошибся.
— Вы подтверждаете, — обратился он к притихшим одночасникам, — что были свидетелями дарственной клятвы?
— Да, подтверждаем, — произнес нестройный хор.
— Тогда свободны. — Марк вяло махнул рукой, и все они исчезли.
— Ну и разговоров будет в школе! — сказал Марк. — Норт, ты точно станешь звездой, особенно после Часового Круга.
На том месте, где только что стояли одночасники Марка, завихрился серебристый вихрь, и у Василисы опасливо сжалось сердце от ужасного предчувствия.
Из темноты на свет молча шагнула темно-фиолетовая тень.
— Господин Огнев, разрешите доложить, — четким, поставленным голосом начал Марк. — Ваша дочь доставлена, часовая стрела отобрана и, самое главное, Рубиновый Ключ у Норта.
— Отличная работа, Марк, — произнес Нортон-старший. — Стрелу возьми себе… Она прямо с поля Старых Часов, редкая вещица в нашем мире. Уж Белая Королева постаралась… Посмотрим, чем еще она одарила мою дочь.
Он двинулся к Василисе, и она тут же съежилась под его взглядом.
— Чудесно… Дивный красный цвет, много черных пятен, — ровным голосом произнес отец, равнодушно оглядывая крылья дочери. — Тайный дар, как и у матери. Прекрасно, просто отлично.
— Что отлично? — еле сдерживаясь, спросила Василиса. Злость и ярость кипели внутри, вспухая болезненным пузырем. Казалось, она сейчас разорвется от бешенства. — Что отлично? — глухо повторила она. — Дейле подойдут мои крылья, да?
Нортон-старший не ответил. Рядом с ним засеребрился вихрь, и на его фоне обрисовался изящный женский силуэт.
Торжествующая улыбка осветила тонкое лицо, обрамленное вольно спадающими белокурыми локонами. Елена, в невероятно красивом изумрудном платье, очень пышном, была особенно великолепна сегодня.
— Да, милочка, — победным голосом произнесла госпожа Мортинова. — Это все. Конец. Ты и нужна была лишь для этого: заполучить Рубиновый Ключ для Норта.
— Как это? — Василиса взглянула на отца, но он по-прежнему молчал, сохраняя равнодушие на лице. — Что она говорит?
— Мы знали, что Белая Королева отдаст Рубиновый Ключ только тебе. По особым причинам… Глупая, она думала, что Нортон выведет свою дочь на Часовой Круг. Что забудет прошлое… Даже несмотря на то, что ты вообще ничего не смыслишь в часодействе. А теперь твоя история закончилась.
— Это правда? — глядя на отца, спросила Василиса. — Ты забрал меня к себе в дом, провел через все эти посвящения, перемещения и предательства, чтобы достать маленький ключик для своего сыночка?
— Нам пора, — сказал Нортон-старший, приобнял сына за плечи и они, засеребрившись, исчезли.
— Я тебя ненавижу! — Василиса сорвала заколку с челки и швырнула синий цветок в черную пустоту, но отец этого уже не слышал и не видел. Стремясь заглушить рыдания, она закрыла лицо руками.
— Сейчас я ухожу, — проговорила Елена, чуть ли не светившаяся от удовольствия. — Но утром, после Часового Круга, я вернусь. Вот тогда и поговорим по-настоящему.
Последние слова прозвучали особенно зловеще.
— Зачем разбрасываться такими ценными вещами? — Марк фыркнул. — Оставь, все-таки связь с отцом, и очень надежная.
— И единственная, — осклабившись, добавила Елена.
Василиса недоуменно воззрилась на них, поднимая заплаканное лицо.
