Глава 17. Эта жуткая «Чёрная сотня»
О сторонниках российских монархических организаций нагорожена такая бездна вранья, что оторопь берет. Их записали чуть ли не в предтечи нацистов. Дескать, они устраивали еврейские погромы и вообще били по головам белых и пушистых сторонников демократии и прочей свободы. Били-то точно, и иногда очень больно, но не всё так просто.
Так кем же являлись этим самые «черносотенцы»?
Про погромы без вранья
Чего мне считаться шпаной и бандитом?
Не лучше ль податься мне в антисемиты?
На их стороне хоть и нету закона,
Поддержка и энтузиазм миллионов.
Еврейские погромы к черносотенным организациям прямого отношения не имеют. Но уж поскольку в общественном сознании они тесно связаны, начать стоит именно с них. Тем более, что эту тему я до сих пор обходил стороной.
Вообще сосуществование на одной территории людей разных национальностей и разных вер всегда чревато конфликтами. Так уж люди устроены — и никакой «политкорректностью» это не исправить. Но в случае с «чертой оседлости» к обыч ной неприязни к «чужим» подверстывались и экономические факторы.
В городах существовали так называемые перекупщики. Крестьянин привозил свои товары на рынок, и его окружали разные сомнительные личности, которые не мытьем, так катаньем вынуждали его продать им товар по одной цене, а потом сами продавали уже по другой. Знакомо? Сейчас этим занимаются товарищи с Кавказа, а тогда «держали» рынки вы поняли, кто?
Первый крупный погром, наделавший много шума, произошел в 1903 году в Кишиневе. Русские националисты к нему не могут иметь отношения ну просто никак. В этом городе из русских жили только чиновники. Согласитесь, как-то трудно представить какого-нибудь титулярного советника, бегущего с дубьем, чтобы «бить жидов, спасать Россию». Так что развлекались молдаване.
Начало этой истории часто связывают с выходившей в Кишиневе газетой «Бессарабец», которую издавал Павел Александрович Крушеван, молдавский дворянин. Это была прямо-таки классическая антисемитская газета, где евреи представали какими-то монстрами: мол «пьют они кровь христианских младенцев». В 1903 году издание активно обсасывало убийство мальчика Михаила Рыбаченко (по версии «Бессарабца» он был убит евреями с ритуальными целями).
Однако на самом-то деле особой популярностью эта газета не пользовалась. Все-таки людей, готовых верить в подобные идеи, не слишком много. Крушеван стал известен именно благодаря погрому — точнее, благодаря «черному PR» либералов.
Кстати, заметим, что он не являлся «биологическим» антисемитом, подобным нацистам. Он писал:
«Станьте такими же христианами, как мы сами, и нашими равноправными братьями, и полноправными гражданами великой России. Евреям — христианам предоставляются все права, все преимущества коренного населения страны, вплоть до замены своих фамилий русскими. Евреям пропорционально с другими сословиями страны даруются права на потомственное дворянство, титулы и ордена, распределяемые по жребию[71] между еврейской интеллигенцией. Не далее, как через год исчез бы проклятый еврейский вопрос, и вместо семи миллионов врагов было бы семь миллионов братьев по Христу».
Неприятности в Кишиневе начались 6 апреля, в день Пасхи. Показания о том, кто начал и почему, противоречивы. Наиболее убедительна версия, что началось с драки на рынке между крестьянами и перекупщиками. А потом, как уж бывает, пошло — поехало. Начали грабить еврейские магазины, а затем и дома. Заметим, что в первый день жертв не было.
Власть оказалась элементарно не готова к происходящему. Губернатор, фон Раабен, был эдаким благодушным стариком, который на своей должности привык к тихой жизни. Кишинев — это ведь не Петербург и не Варшава, где постоянно что-то случалось. Так что фон Раабен просто потерял голову. Он звонил в полицейские участки и в казармы, но там реагировали как-то вяло. Проблема усугублялась тем, что большинство офицеров отсутствовали на своем месте по случаю Пасхи. В общем, всё как всегда.
К вечеру беспорядки утихли, но на следующий лень начались снова. Вот теперь стали убивать 45 евреев было убито, 74 — тяжело ранено, легко пострадали около 350 человек. Разгромлено было 700 жилых домов и 600 магазинов. Из «христиан» погибли 3–4 человека.
Вина власти хотя бы в том, что на второй день она не предприняла никаких мер по пресечению беспорядков. Можно было бы жестко остановить погром. Но этого не сделали. Вряд ли в этом был злой умысел, скорее, разгильдяйство.
Однако «общественность», прежде всего либералы, думала не так. «Самый факт остается гнусным и постыдным не только для среды, в нем участвовавшей, но и для тех, кто должен был предупредить и возможно скорее прекратить безобразие», писал «Русский вестник».
В Киев был послан для разбирательства начальник Департамента полции А. А. Лопухин, который установил, что вины губернатора в произошедшем нет. Однако того все же поперли со службы.
Церковь отреагировала так. Епископ Антоний Волынский (Храповицкий) в житомирском кафедральном соборе 20 апреля сказал: «Под видом ревности о вере, они служили демону корыстолюбия. Они уподоблялись Иуде: тот целованием предавал Христа, омраченный сребролюбия недугом, а эти, прикрываясь именем Христа, избивали его сродников по плоти, чтобы ограбить их стяжания. Так поступают людоеды, готовые на убийство, чтобы насытиться и обогатиться».
В корень батюшка зрел! Погром — это прежде всего возможность безнаказанно пограбить. А уж кто там под руку подвернулся.
Но в либеральной среде прочно установилось мнение, что погром был инспирирован властями, чуть ли не Плеве лично, чтобы «выпустить пар». В иностранную печать было пущено якобы «перехваченное» письмо Плеве к бессарабскому губернатору, предупреждавшее о готовящемся погроме и указывавшее на нежелательность применения оружия против толпы. Вообще-то письмо являлось фальшивкой, хотя бы потому, что события произошли столь стремительно, что Плеве просто не успел был написать письмо, а фельдслужба — доставить. Авиапочты тогда еще не было. Да и как смогли «перехватить» депешу министра МВД? Такого бардака в Российской империи всё-таки не водилось. Чтобы фельдкурьер выпустил из рук письмо, он должен был быть убит.
Князь С. Д. Урусов, назначенный губернатором на место уволенного Раабена, прославился своим «юдофильством», а потом вообще примкнул к либералам. Так, он писал, что должен «решительным образом восстать против обвинения Раабена в сознательном допущении погрома и разрушить легенду о письме, будто бы написанном ему по этому поводу министром внутренних дел». Резоны Урусова следующие: Плеве слишком умен, чтобы играть в такие опасные игры, Раабен же был не тем человеком.
Но часто случается, что «все знают» о каком-то несуществующем факте — и он становится общепринятым.
