и наступил на педаль газа.
Также прямолинейно азиаты старались покинуть опасное место.
С пассажирского сиденья мешком выпал труп 'охотника', но уже
без патронташа. Капитан уже больше наудачу пальнул в
мародеров, выщелкнул гильзу, дополнил магазин, затвор с
заветным щелчком встал на место.
Не обращая внимания на происходящее, в сторону охраняемых
коттеджей на огромной скорости прогрохотал бензовоз. Его
сопровождал бронированный автомобиль с пошарпанными
обозначениями
«Росинкас».
Ковш
экскаватора,
криво
приваренный к бамперу бензовоза, таранил брошенный за ночь
интернациональный автохлам.
- Поехали за ним быстро, после огнеметов бензина не достанется. –
Путилин аккуратно вернул винтовку на место, перекинув автомат
на грудь, сел на жесткое сиденье.
- Лучше пусть гарью воняет, чем трупаками, - выезжая на
расчищенную полосу, рассудил Максим.
«Да, климат не поймешь, то жара неделями за 40, то ливни, как в
тропиках, так и до эпидемии какой недалеко».
- Максим, тебе нравится быть полицаем? – негромко спросил
Путилин.
За треском клапанов карбюраторного мотора подумал, что
вопрос не достиг ушей водителя, но переспрашивать не стал. Тем
удивительнее было услышать ответ:
- Причем здесь нравится, Владимир Владимирович.
Капитан поморщился от ставшего неприятным имени-отчества.
- Когда порядок был - нравилось, а теперь куда деваться? Жену
устроили воспитателем, ребенок, слава Богу, при ней, только
устроили не в нашем лагере, а подальше от фронта, вроде как там
поспокойнее будет! А какая разница, где умирать, там на западе
или здесь?…
Куда идти, в народ с голоду пухнуть или в банду какую? А что с
ними будет? Грабить убивать просто так не охота, как-то не
научился еще. Так хоть пожрать всегда есть, да вроде как при
оружии. Вот и некуда, получается, податься. – Было видно, что
Максима одолевали похожие мысли.
- А к «Гитлеру» не думал? – показал в сторону Зубовки Путилин.
- Думал, - осторожно посмотрел на старшего Максим. – Круто там
больно все у него.
- Сам же говоришь, какая разница, где умирать!
Патрульные ехали в сторону Волги. Над рекой тускнели два
небесных светила.
19 октября утро
Майор Кабанов внешне перестал соответствовать фамилии.
Давно прекратил бухать, не курил, трахал баб, только когда в них
влюблялся. Его страстью было убивать. Убивать тех, кого считал
не достойным жить на родной земле. В эту категорию входили
инородцы, жиды всех национальностей, наркоманы и воры.
