— Махкам! — позвал его Рустам. — Слушай меня. Если ты сейчас же не пообещаешь показать нам место, где скрывается Разор, тебя будут пороть, как последнего раба! Выбирай, Махкам!
— Я презираю тебя, Рустам! Ты не джигит. Ты не мужчина. Ты шакал.
— Начинайте! — велел Рустам.
С Махкама содрали одежду, оставив его голым по пояс. Махкам изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать. Он решил вообще больше не издавать ни звука.
Плеть свистела, вспарывая кожу Махкама. Брызгала кровь. Наконец голова парня повисла. Он потерял сознание.
— Оставьте его! — крикнул Рустам и, выпучив глаза, обернулся к Астахову. — Он ничего уже не скажет, уважаемый Петр! Человеку, перенесшему такое и не сломавшемуся, больше никакая боль не страшна. Его теперь можно только убить. Вот упрямый ишак!
— Что ты предлагаешь, уважаемый Рустам? Помни, от успеха нашего дела зависит благополучие твоего рода!
— Помню… Придется попробовать другое средство. Эй, джигиты! Притащите сюда его жену, а его самого приведите в чувство!
Махкама окатили водой. Он медленно поднял голову, обвел окружающих бессмысленным взглядом.
Джигиты выволокли из дома упирающуюся Зарину. При виде жены Махкам зашевелился. В нем вспыхнула жгучая ярость.
— Смотри, Махкам! — заговорил Рустам. — Сейчас мои люди прямо здесь, во дворе, позабавятся с твоей Зариной. Потом мы будем бить бабу до тех пор, пока не выбьем из нее твоего ребенка. Потом убьем вас обоих. Или ты указываешь нам, где Разор. Выбирай.
— Шакал! — закричал Махкам отчаянно. — Ты не джигит, Рустам! Ты не воин! Воины не сражаются с беременными женщинами! Развяжи мне руки, выпусти на меня любого из твоих псов, я буду биться с ним, как мужчина с мужчиной! На саблях, на кинжалах, на дубинках, просто на кулаках! Если я буду побежден, расскажу вам все! Отпустите женщину!
— Ты дурак, Махкам, — снисходительно усмехнулся Рустам. — Вся округа знает, что тебе нет равных в бою. Зачем же мне рисковать? Зачем губить своих людей? Твое предложение настолько глупо, что я даже объясняю тебе это лишь из уважения к твоему мужеству. Выбирай. Жена и ребенок или Разор!
Ради Алеши сам Махкам готов был умереть хоть трижды. Но умереть, зная, что у него останется сын — как продолжение рода. И он вырастет и отомстит, обязательно. Но то, что обещал Рустам, было чудовищно. А главное, Махкам понимал: эти люди сделают так, как сказали. Они убьют его Зарину и его еще не родившегося сына. Значит, не будет возможности исполнить долг перед предками.
И Махкам сдался.
«Да, Разор погибнет, — подумал он. — Но я отомщу за него. Только спрячу жену в дальних горах, дождусь, пока она родит, и отомщу. Я истреблю весь тейп этого проклятого Рустама! Они еще не знают меня! Но сына и Зарину я должен спасти. Прости, Леша!»
— Я согласен, — произнес Махкам через силу. — Я покажу вам его убежище. Развяжите меня.
— Даешь слово? — спросил Рустам.
— Да.
— Развяжите его, — приказал Рустам. — А женщину отведите в дом, и пусть трое находятся при ней неотлучно. Помни, Махкам: Зарина в наших руках!
— Я джигит… — сказал Махкам. — Если обещаю — делаю.
— Рустам! — позвал Астахов. — Надо отправить одного твоего человека и одного моего человека в поселок за подмогой и за серьезным оружием — оно у меня в гостинице. Распорядись, кто из твоих пойдет.
— Зачем идти? — удивился Рустам. — Разве нас не хватит? Смотри, сколько людей! И все вооружены!
— Э-э, Рустам! — скривился Астахов. — Ты, видать, еще не понял как следует, что это за зверь, на кого мы охотимся!..
Глава 3
Махкам взобрался на вершину горы и остановился. Следом за ним поднимались Голован, Рустам и Махмуд Хасанов. Сзади подтягивался отряд, состоявший из десяти бойцов Астахова и еще двадцати джигитов Рустама.
Голован встал рядом с Махкамом, посмотрел вниз, в долину.
— Ты чего остановился? — спросил он горца.
— Мы пришли. Вон постройка, видишь? Разор там.
— Ничего не вижу, — буркнул Астахов, всматриваясь. — Опять темнишь, Сусанин?
— Сусанин был герой, — вздохнул Махкам. — А я предатель. Друга предаю.
— Ладно! «Предаю, предаю»! — повысил голос Астахов. — Где же Разор-то? Ни хрена не вижу, одна зелень!
— Присмотрись! — посоветовал Махкам, вновь указывая рукой.
— Ага-а! — сказал наконец Голован. — Теперь вижу. Ну, замаскировался Леха! Самим бы нам век не отыскать!
— А теперь показывай самую короткую дорогу туда! — приказал Махкаму Рустам.
Парень опять вздохнул и двинулся дальше.
Приблизительно через полтора часа отряд оказался в непосредственной близости от ворот Лешкиного дома.
— Попробуем взять с налету, шеф? — азартно спросил Голована Хасанов.
— Попробуем, — кивнул Астахов. — Эй, Махкам! Разор точно никогда оттуда не выходит?
— Точно, — подтвердил горец. — Все необходимое для жизни есть в доме. Можно мне теперь идти? Обратный путь не близок, а меня жена ждет…
— Иди, конечно, — разрешил Голован. — На что ты нам?
— Постой, Махкам! — вмешался Рустам. — Ты помнишь, что при твоей жене осталось трое моих людей?
— Помню.
— Так вот. Если я им через тебя не передам записку, они сделают с Зариной то, что я обещал.
— Зачем это?! — взорвался Махкам.
— Мера предосторожности, — ухмыльнулся Рустам. — Знаю я вашу породу. Мои деды с твоими дедами сто лет враждовали, пока пощады не запросили. И ты теперь мстить задумал. Я угадал?
Махкам склонил голову, только глаза злобно блеснули.
— Угадал! — воскликнул Рустам. — Я бы мог тебя сейчас убить. Но я не хочу. Твои предки пощадили мой тейп, хотя могли вырезать его целиком. И я тебя теперь пощажу. Однако и месть твоя мне не нужна. Я знаю, какой ты воин. Спрячешь Зарину с ребенком так, что ее невозможно будет найти, и начнешь отстреливать наших мужиков по одному. И не успокоишься, пока не прикончишь всех. А поймать тебя в горах невозможно. Ты должен поклясться на Коране, что отказываешься от мести нам. Иначе Зарина умрет и ты умрешь. Решай. Коран у меня с собой.
— Я готов…
— Вот и слава Аллаху! — воскликнул Рустам радостно.
Махкам поклялся. Рустам написал что-то на клочке бумаги.
— Подойдешь к своему дому — крикни джигитам, что записка у тебя есть. Иначе они начнут стрелять. Так им приказано.
Махкам молча спрятал бумажку и не прощаясь пошел прочь.
— Пора и нам начинать стрелять! — возбужденно заявил Голован. — Начнем, пожалуй!
По сигналу Рустама четверо вооруженных джигитов устремились к каменной ограде.
