огневыми точками, прикрытые минными полями, проволочными заграждениями, противотанковыми надолбами и ежами.
Но все же был в образовании гитлеровского генерала существенный пробел — скорее всего он пренебрег опытом гражданской войны в России и не знал, что удар в тыл Перекопским позициям с обходом через Сивашский залив хотя и чрезвычайно сложен, но возможен. Ведь именно так открыл «ворота в Крым» Фрунзе.
Зато генерал Толбухин знал это очень хорошо. Более того, в его штабе служил офицер, некогда воевавший под знаменами красного полководца. Он-то и привел к командующему фронтом немолодого, лет под семьдесят, рыбака.
— Это правда, что мне о вас рассказывали? — спросил Федор Иванович.
— Да, товарищ генерал, уж не сомневайтесь. Это я тогда, в двадцатом, переводил через Сиваш красных. Да и сейчас не подкачаю, Правда, с той поры уж двадцать лет миновало. Сиваш изменился, и броды снова отыскивать надо, а вода-то ледяная. Ну да ничего...
Федор Иванович все же засомневался, по плечу ли рыбаку такое трудное дело, но Иван Оленчук (так звали этого человека) требовал назначить проводником именно его. Жалеть о принятом решении не пришлось.
Старик повторил свой подвиг. По грудь в холодной соленой воде, ночью, с оружием и боеприпасами на плечах части 10-го стрелкового корпуса вброд форсировали Сиваш и с ходу атаковали противника. Им удалось захватить плацдарм — клочок голой, просоленной, продуваемой всеми ветрами, простреливаемой со всех сторон крымской земли размером 18 километров по фронту и 14 в глубину — и закрепиться на нем.
Успех войск, штурмовавших Турецкий вал с фронта, был также заметен. Они прорвались сквозь линию укреплений и завязали бои за мощный узел обороны — Армянск. Солдаты и офицеры готовились к новым атакам, но вдруг... командующий решил закрепиться на достигнутых рубежах, а дальнейшее наступление в Крыму прекратить.
Благоразумно и вовремя! Дело в том, что на северном участке фронта, в районе Никополя, противник все еще продолжал удерживать обширный, до 120-ти километров по фронту и 25 в глубину, плацдарм, на который гитлеровские стратеги возлагали большие надежды. Они рассчитывали, что советское командование, увлеченное наступлением в Крыму, не заметит, как здесь сосредоточивается мощная ударная группировка, и тогда... стремительный бросок на юг, сокрушительный удар в тыл 4-го Украинского фронта — и с советским объединением будет покончено!
Так бы и случилось, будь на месте генерала Толбухина военачальник чуть менее прозорливый и чуть более азартный. Но Федор Иванович, проявивший в последних операциях редкую дерзость, не утратил и другого своего качества — осторожности. Он разгадал замысел противника, перебросил с юга к Никопольскому плацдарму 28-ю армию, артиллерию, авиацию, и тщательно подготовленный фашистским командованием контрудар из убийственного превратился в самоубийственный. Правда, операцию по освобождению Крыма пришлось отложить.
Ставка была того же мнения. Верховный главнокомандующий считал, что прежде, чем безоглядно двигаться южным флангом вперед, следует ликвидировать Никопольский плацдарм.
Стратегическая задача была решена в ходе совместной операции двух фронтов — 3-го Украинского под командованием генерала армии Р. Я. Малиновского и 4-го Украинского Ф. И. Толбухина. Оба полководца прекрасно ладили, понимали друг друга с полуслова, а потому и взаимодействие между вверенными им фронтами было устойчивым, твердым и гибким.
Тщательно подготовленное наступление началось 31 января 1944 года, шло почти в полном соответствии с планом и к 8 февраля успешно завершилось освобождением Никополя. Опасный выступ был наконец ликвидирован. Теперь Федор Иванович мог полностью переключить свое внимание на подготовку Крымской операции.
Генерал-полковник Еннеке тоже времени зря не терял. Он организовал контрудары по советским частям, прорвавшимся к Армянску, вынудил их снова отойти за Турецкий вал, восстановил оборону и еще больше укрепил ее в инженерном отношении. Теперь система траншей, проволочных и минных заграждений закрывала «ворота в Крым» не только со стороны Перекопа, но тянулась также и вдоль Сиваша, блокируя закрепившуюся здесь пехоту 4-го Украинского фронта.
И все же усилия минувшей осени зря не пропали! Именно они создали благоприятные условия для нанесения ударов сразу с двух направлений, а также позволили советским морским десантам успешно высадиться той же осенью 1943 года в районе Керчи и Феодосии, занять плацдармы, а потом расширить и объединить их. Теперь там развернулась целая Отдельная Приморская армия, и командовал ею сам генерал-полковник А. И. Еременко!
Какое же из двух возможных направлений избрать главным? Очевидно, то, которое противник считает второстепенным. Тщательный анализ обстановки убедил генерала Толбухина, что главный удар, несмотря на связанные с этим трудности, следует наносить со стороны Сиваша. 30 марта 1944 года план операции был готов, и Федор Иванович прибыл в Москву для его утверждения.
Большая рельефная карта, приготовленная командующим 4-м Украинским фронтом, вызвала в Генеральном штабе скептические замечания: это для дилетантов. Верховный главнокомандующий хорошо умеет читать обычную карту и считает подобные внешне эффектные атрибуты при докладе излишними. Однажды он даже резко заметил командующему Карельским фронтом Мерецкову, решившему показать альбом с аэрофотоснимками театра военных действий: «Зачем вы эти игрушки с собой привезли?»
Но Федору Ивановичу повезло: Сталин слушал его доклад, расхаживая возле карты и внимательно разглядывая ее. Он одобрил план операции, так же как и неприятный сюрприз, приготовленный генералом Толбухиным для противника.
Утром 8 апреля крымская земля вздрогнула, будто от нового землетрясения: это были разрывы тысяч снарядов, обрушенных советской артиллерией на позиции гитлеровцев. На 66-й минуте огонь перенесли в глубину обороны, противник оставил укрытия и занял окопы, ожидая атаки, но тут на него снова посыпались снаряды. Гитлеровцы бросились в укрытия, но снова артиллерия перенесла огонь в глубину.
Солдаты противника опять выскочили из укрытий и открыли огонь по силуэтам советских пехотинцев, роль которых отлично играли одетые в гимнастерки и каски чучела, поднятые над траншеями. А на головы врагов в очередной раз обрушились тонны взрывчатки и стали! Уцелевшие гитлеровские солдаты вновь метнулись в укрытия.
Говорят, новое — это хорошо забытое старое. Такой метод огневой подготовки впервые применил русский генерал Брусилов во время своего знаменитого наступления 1916 года, участником которого был молодой офицер Федор Толбухин. Так искусство прославленного военачальника, воспроизведенное в новых условиях его талантливым учеником, вновь послужило Отечеству.
Неожиданный удар со стороны Сиваша во фланг Перекопским позициям заставил генерала Еннеке начать отход под угрозой окружения. Командующий 4-м Украинским фронтом, безошибочно уловив переломный момент сражения, тут же организовал преследование противника передовыми отрядами из танков и пехоты на автомобилях.
Гитлеровцы не успевали закрепляться на промежуточных рубежах, их оборона в Крыму стремительно рушилась. Задержать встречное движение войск генералов Толбухина и Еременко не было никакой возможности. Советские дивизии стремительно вышли к Евпатории, 13 апреля освободили Симферополь, а 16-го были уже на подступах к Севастополю.
Гитлер испытал приступ настоящего бешенства. Крым — «Готланд», на овладение которым было потрачено столько сил, потерян всего лишь за неделю! Он сместил генерала Еннеке с поста командующего 17-й армией: может быть, его преемнику, генералу Альмендингеру, удастся отстоять хотя бы Севастополь?
Напрасные надежды. Всесторонне подготовленный штурм города начался 7 мая и закончился уже через два дня полной победой войск генерала Толбухина.
В поисках спасения гитлеровцы густыми толпами устремились на мыс Херсонес, так как оттуда должна была осуществляться эвакуация морем. Даже в этих условиях противник тащил за собой длинные обозы с награбленным за два года добром, не желая уходить с пустыми руками! Несколько часов подряд на мысе гремели пулеметные очереди — это фашисты расстреливали ставших ненужными лошадей, а затем начались жестокие бои за место на палубе битком набитых, ниже ватерлинии осевших судов.
